Ленинградская история   ::   Медякова Элла

Может, послать все к чертовой матери, да и двинуть домой, не узнавая, почему он взял да и умер раньше меня... Или все же побывать у его гроба, всласть поплакать, проводить в крематорий, чтобы потом не презирать себя за равнодушие к тому, который... который многие годы так и не смог полюбить по-настоящему. Я же не требовала страстных лобзаний. Они мне были вроде ни к чему. Но хотя бы за руку он меня мог брать? Говорить со мной? Утешить меня? Это только герои дамских романов без сексуальных отношений даже в почтенном возрасте никак не обходятся. Русская баба, невзирая на образование, хочет совсем другого. И кто это сажает всех нас в жизненную лодку и пускает по реке?.. А потом ты спохватываешься - и речка не та, и лодка, и команда подрастерялась. Лодка же и не лодка совсем, а старый продавленный диван.

Но надо было все же узнать, когда и где состоятся похороны и на какие деньги. Любое знание обстоятельств предполагает действие, тут же сменяющее горе. Что же сейчас мною двигало - былая любовь или исключительно бабья жалость? И к кому? К себе или к нему? Это только в телевизионных сериалах мужчины и женщины пьют, как лошади, и хоть бы что. Я же знаю, что если мозг алкоголика просмотреть на клеточном уровне, то никаких связей между нейтронами наверняка не обнаружится. Все перепуталось в подобном мозгу. Пошел вроде в кухню, а очутился в ванной. Я-то знаю.

Неожиданно появился большой друг моего покойного возлюбленного. Он нес две сетки пустых бутылок.

- И как жизнь, Вася? Ничего?

- Да хреново. В аккурат вот бутылки иду сдавать. А у тебя как, подруга?

- Да эквивалент!

Я хотела было внести новую струю в наш с ним разговор, сказать пару слов о погоде, но передумала. Все же он явно торопился сдавать бутылки. Еще закроют приемный пункт или что еще...

И я спросила Васю:

- Вась, а Вась, чего диван его себе не забрал? Вроде еще ничего? Очень его покойник любил. Пусть еще кому и послужит...

Тут наступила пауза. Вася чему-то удивился, но все же ответил:

- Да на хрена мне этот диван! Соседи взяли и выбросили...

Какие такие соседи, которые имели право выбрасывать мой незабвенный диван, на котором я провела столько дней и ночей в благословенном своем прошлом? И ведь он жил в отдельной двухкомнатной квартире!

Тут мне Вася пояснил, что тот, которого я уже успела оплакать, сидя на диване у помойки, отнюдь не покойник, он жив. Просто продал три года назад одну комнату, и, как я поняла, вместе с этим Васей успел деньги пропить. Два дня назад их побили, и он теперь лежит в Покровской больнице, в травматологическом отделении со сломанным бедром, а Вася идет сдавать их общие бутылки. Ближе к вечеру мы с Васей сожгли этот старый диван. Помогали нам несколько местных алкашей и два подростка. Богатый соорудили кострище как на тризне об ушедшей любви! Все мы просто ошалели от огня и тепла. После чего утром я поехала в Покровскую больницу.

Наученная горьким опытом пребывания во всевозможных больницах, я сразу отправилась к лечащему врачу как главному источнику информации. Вопросы его ко мне были тривиальны - кто я ему, да почему... Я на секунду задумалась. Да, действительно, кто я ему? Формально нас с ним никогда ничего не связывало - ни документы, ни штампы, ни что другое. Когда присутствовала взаимная любовь - одно дело, теперь - другое. Но тут мне в голову пришла спасительная формулировка. Я ему сожительница, причем бывшая, выражаясь ясным языком юриспруденции. Что я лечащему врачу и сказала, попутно сообщив, что я инвалид и пенсионерка, чтобы не возлагал надежды. Врач же, взглянув небрежно на мою палку и ногу, сообщил, что моего сожителя нашли и выудили из городской речки Карповки, причем пьяного и избитого, со сломанным бедром.