Лесная дорога   ::   Можаев Борис Андреевич

– Не владеют пальцы, – как-то извинительно улыбнулся он, перехватив мой взгляд. – Как повалишь кедру – руки и ноги трясутся. Ничего не поделаешь.

– От чего? От усталости?

– Да нет… Вроде оторопь берет. Испуг не испуг, но сердце бьется и что-то такое подкатывает под самый дых! Повалишь такое вот дерево, как живую душу сгубишь. Пятнадцать лет уж как валю, а все еще оторопь берет.

– Это наш лучший вальщик Молокоедов, – сказал Пассар, подходя с Пинегиным.

– Замечательно у вас получается. Прямо – салют!.. Как пушечный залп…

Пинегин похлопал вальщика по спине.

– Вот они, покорители тайги!

Вальщик смущенно улыбался и жадно затягивался дымом.

– А зачем ее покорять, тайгу-то? – спросил я Пинегина.

– Как зачем? Человек – хозяин своей земли.

– И это по-хозяйски? – я указал на заломанные деревья.

– Ну, это пустяки… Зарастут, новые вырастут.

– Как можно говорить такие слова? Кто в тайге живет, знает – такое дело не зарастет. Гнить будет, болеть будет… Короед появится. Тайга пропадет! Гиблое место называется это! – неожиданно вспылил Пассар.

– А кто виноват? Ты ж и виноват, милый… А на меня шумишь. – Пинегин засмеялся.

– Я не виноват… – Пассар отвернулся. – Пойдемте на Теплую протоку…

Мы опять растянулись гуськом и шли за Пассаром. Ухающие раскатистые удары теперь раздавались где-то справа, но все казалось, что вот-вот перед нами повалится очередной кедр.

– Зачем же вы одни кедры рубите? – спросил я Пассара.

– Еще ель немножко берем. Больше ничего нельзя, лиственные породы тонут. Сплавлять нельзя. Дороги нет. Что делать?

– Стройте дорогу.

– Не могу… Мое дело – рубить лес.

– Но ведь кедр не восстанавливается при такой рубке?

– Конечно…

– По закону запрещена такая рубка? – кричу я ему в спину.

– У нас есть разрешение, – отвечает Пассар, не оборачиваясь. – Трест давал…

– Но послушайте, это же преступление! – я оборачиваюсь к Пинегину, и мы останавливаемся лицо в лицо.

Он чуть ниже меня и поэтому смотрит исподлобья своими бесцветными навыкате глазами.

– Не кричите! Вы что, не знаете?! Нужен лес не завтра, а сегодня.

– А завтра что, лес не понадобится?

– Ну и что?! Завтраками кормить будем государство? Мол, подождите там, наверху… Вот построим дорогу, тогда и лес будет. Так, что ли? – повышает голос и Пинегин.

– Не умеете рубить по-человечески, не лезьте! Лучше будет.

– Да поймите же, дело не в рубке!.. Лес – это стройки, лес – это химия, лес – это валюта, наконец.

– Чего спорите! – крикнул Пассар. – Протока подошла.

Мы не заметили, как он отошел на значительное расстояние.

– Идите!

Пинегин кивнул в сторону Пассара и все так же смотрел исподлобья.

Мне не хотелось подставлять ему спину и топать впереди, как под конвоем.

– Ступайте вы! – сказал я.

Но и Пинегин заупрямился.

Мы стояли друг перед другом, как бараны. Его округлое лицо как-то вытянулось – отвисли щеки, и на переносице проявилась красная сетка частых прожилок. Передо мной был другой человек – упрямый, злой и старый.

Наконец он свернул в сторону и пошел чуть сбоку. До самой протоки мы шли медленно, молча, не глядя друг на друга. Я – чуть впереди, и мне слышно было, как трещал валежник да тяжело дышал Пинегин.

– Вот она и есть Теплая протока! – сказал Пассар. – Зимой и летом не замерзает.

Мы остановились на обрывистом берегу. Неширокая порожистая протока была завалена кругляком, коряжником и кетой. Оседавшие на галечных перекатах заломы из выворотней, бурелома да почерневших коряжин обросли за лето свежими бревнами и сплошь перегораживали течение.