Летний день   ::   Мрожек Славомир

Тот совершает руками плавательные движения.

НЕУД. Кажется, это делается вот так.

Уд продолжает читать газету.

Посмотри.

Уд отрывается от чтения и смотрит на Неуда.

УД. А что, совсем неплохо.

НЕУД. Ну, тогда я пошел в воду. (Входит в воду, для этого спускается за край сцены, стоит по колени в воде.) Б-р-р-р, холодно.

УД. Это с непривычки. Ничего удивительного, двадцать лет.

Неуд наклоняется и брызгает водой себе на лицо.

НЕУД. Кажется, даже двадцать один.

УД. Двадцать один?

НЕУД. Кажется, да.

УД. Ты же говорил, что всего двадцать.

НЕУД. Перепутал, наверное.

УД. Тогда не теряй времени.

Уд встает, оглядывается на правую кулису. Неуд входит в воду еще глубже.

НЕУД. Ох, как же мне это не нравится.

Уд подходит к кромке воды.

УД. Не медли.

Теперь Неуд виден только по пояс. Он останавливается и оборачивается к Уду.

НЕУД. У меня к тебе просьба.

УД. В чем дело?

НЕУД. В случае чего, спасай меня.

УД. О, можешь быть спокоен.

НЕУД. Мне бы не хотелось умирать сейчас.

УД. Еще бы.

НЕУД. Теперь, когда я встретил ее... Понимаешь...

УД. Не надо ничего объяснять.

НЕУД. Мне хочется жить.

УД. Потому что влюблен.

НЕУД. Вот именно. (Заходит в воду все дальше, пока не исчезает.)

Сцена 7.

Уд стоит на берегу, наблюдая за Неудом в море, спиной к зрителям. Ритмичный шум волн становится громче. Уд закладывает руки за спину. Продолжает стоять. Громкий шум моря, крики чаек. Это продолжается долго. Сценическое время все тянется и тянется. Наконец, когда ожидание и бездействие становятся невыносимы, Уд отворачивается от моря. Подходит к сложенному шезлонгу и раскладывает его. Затем вынимает из пляжной сумки коробку, достает сигару. Закуривает, выпускает клуб дыма. Ложится в шезлонг, курит.

Сцена 8.

С правой стороны входит Дама, на ней купальный халат, подобный тому, в который одет Уд, только белого цвета. Увидев ее, Уд гасит сигару и встает.

ДАМА. Его еще нет?

УД. Нет.

ДАМА. Как странно.

УД. Немного странно, согласен.

ДАМА. Мы же ясно договорились встретиться на пляже, все трое.

УД. И мне даже казалось, что эта встреча необыкновенно важна для него.

Дама кладет пляжную сумку возле второго шезлонга, походит к берегу. Стоит и смотрит на море, спиной к зрителям.

Если я только не ошибся.

Дама отворачивается от берега и садится в шезлонг.

ДАМА (про себя). Интересно, какую он придумает отговорку.

УД. Мне тоже.

ДАМА. У вас нет никакого права высказываться по этому вопросу!

УД. Тогда сменим тему.

Пауза.

ДАМА. Я потом думала об этой вашей метафизике.

УД. Ну, и...

ДАМА. Все это вздор. Не верю ни в какие ваши страдания.

УД. Жаль.

ДАМА. Вы все это придумали, чтобы казаться интереснее.

УД. Как вижу, безуспешно.

ДАМА. А если в этом даже что-то и есть - для вас она, в сущности, очень дорога.

УД. Что?

ДАМА. Эта самая ваша метафизическая драма, которую вы себе придумали.

УД. Откуда вам известно?

ДАМА. Да, да. Вы бы не позволили отнять ее у вас ни за что на свете. Именно это и означает, что драма ваша придуманная.

УД. Но все же - только придуманная или в этом все-таки что-то есть?

ДАМА. И то, и другое. Сначала вы ее себе придумали, а потом сами же в нее и поверили. Подлинные драмы отличаются тем, что человек с радостью от них избавляется. А придуманные стремится удержать любой ценой. Это как раз и есть ваш случай.

Пауза.

УД. А я нисколько не верю в ваши чувства.

ДАМА. К вам? Конечно же, никаких чувств не испытываю.

УД. Я не о себе говорю, я говорю о нем. Какие бы чувства вы к нему ни испытывали, все это также придумано.

ДАМА. Я уже сказала, что вы не имеете права...

УД. Конечно же, имею. По принципу реванша. Вы насмехаетесь над моими страданиями, а это дает мне право говорить, что я думаю о ваших чувствах. Считаю, что они придуманы.

ДАМА. Я вам запрещаю!

УД. Слишком поздно.