Лгунья   ::   Уиндзор Валери

---------------------------------------------

Уиндзор Валери

Лгунья



Валери Уиндзор

ЛГУНЬЯ

Однажды днем, во вторник, в Париже, я бросила своего мужа. Я встала, не дождавшись заказанного кофе, и оставила мужа в открытом кафе на улице Франсуа Премьер, и это после шестнадцати лет того, что все окружающие в один голос называли невероятно удачным браком.

До сих пор пытаюсь понять, почему я так поступила, и не могу. Вернее, не могу понять, почему выбрала именно этот момент, а не какой-нибудь другой. Хотя нет, это тоже не совсем правильное слово: я вообще не "выбирала". Все произошло само собой. День был необычный. Не знаю, что со мной творилось. Было ветрено. То ли от ветра, то ли из-за скрежета пластикового стула по тротуару кости моего черепа приобрели странную чувствительность. Это Тони выбрал кафе - один из salons de glace, где подают дорогие коктейли.

- Это подойдет? - спросил он. - Здесь? - и обмахнул сиденье своего стула носовым платком. - Погоди, не садись, я твой ещё не протер. - Но я все равно уселась, намеренно не посмотрев на стул, хотя была в белой юбке. Меня раздражало, что он суетится по пустякам. Мужчина не должен обращать внимание на такие мелочи. Я вот не обращаю. Значит, подразумевалось, что раз я не забочусь о мелочах, то делать это вынужден Тони, причем против своего желания, так? Странная чувствительность в голове перешла в тонкое, высокое жужжание, будто оса залетела в пустоту черепной коробки и не может найти выход.

- Что будешь пить? - спросил Тони.

Был июнь, по-моему. Май или июнь, точно не помню. Но холодно. Достаточно тепло, чтобы сидеть в открытом кафе, но и достаточно прохладно, чтобы выпить чего-нибудь горячего.

- Кофе, - сказала я.

Он читал меню. У него за спиной стояли в кадках растения с оранжевыми остроконечными цветками.

- Искусственные, - сказал Тони, оглянувшись.

- Разве? А, по-моему, нет, - и я дотронулась до цветка. Так хотелось, чтобы он был настоящим. Таким же живым и развратным, каким казался. Но Тони, разумеется, оказался прав: цветы были искусственными. Жужжание у меня в голове стало ещё громче.

- Что с тобой? - спросил он.

Я солгала:

- Кажется, здесь оса.

- Где?

- Не знаю.

Любая неопределенность приводила его в ярость.

- Ну и что, что оса?

- Не знаю, что-то со мной не то, - сказала я, прижимая пальцы к вискам. И тут подошел официант.

- Deux cafes, - сказал Тони, даже не взглянув на него. Мне пришлось улыбаться за двоих и делать все эти смиренные жесты, означавшие: "Мы англичане, мы тут в отпуске, пожалуйста, простите нам некоторую несуразность и поймите правильно мою беспокойную улыбку".

Официант улыбнулся в ответ. Он был очень молоденький, совсем мальчик.

- Д'аккор, - сказал он и протер стол.

1 - Deux cafes - два кофе (фр.)

2 - D'accord - хорошо (фр.)

Тони откинулся на стуле и шумно выдохнул воздух.

- Ну и ладненько, - сказал он. И все. Вот что с нами происходило. Отсутствие атмосферы. Все размолвки предыдущего дня, когда из-за моего неумения правильно прочесть карту мы заблудились в Нейи, были забыты. И по молчаливому обоюдному согласию мы никогда не терзали друг друга даже намеком не утоляющие нас ночные ритуалы, которые, при некотором недостатке природного воображения, у меня никак не вязались с любовью.

Я сидела, сложив руки на коленях, а жужжание в голове становилось все тоньше, все выше, и напоминало уже скулящий электрический вой. Я поднялась со стула. И почувствовала влажное пятно сзади на юбке.

- Ты куда? - спросил Тони, смущенный резким звуком моего упавшего на асфальт стула.

- В туалет.

Он указал на юбку.

- Ты на что-то села.

- Нет, - возразила я, мне надоело, что он всегда прав. - Это кровь. Разумеется, это была вовсе не кровь. Сама не пойму, почему я так сказала. Наверное, чтобы смутить его. И это сработало: он занервничал.