Ликвидаторы   ::   Волков Александр

А ведь с виду дрянь дрянью... Или мода пошла?.. Сейчас, говорят, портреты вождей в большой цене, причем самые грубые, мазня, а уходят по цене хорошей живописи - смех!..

Шахов (склонившись к нему через стол). Материальное свидетельство эпохи, вещдок... Как на следствии, в прокуратуре, а то ведь исчезнет это (тычет пальцем в тарелочку) и никто не поверит, что все это вообще было, понимаешь?..

Скуляев (серьезно). Понимаю.

Шахов (чуть взвинченным тоном). Лагеря, колючка, стукачи, пятьдесят восьмая статья, врачи-убийцы, десять лет без права переписки - не было!.. Ничего не было!.. (Негромко саркастически смеется.)

Наталья (морщится). Хватит, надоело!..

Шахов (живо, c готовностью, Скуляеву, потом ей). Ша, заткнулись!.. Миль пардон, мадам!.. (Выдержав короткую паузу, другим тоном.) Мы сейчас эту тарелочку огурчиками сервируем!.. (Берет у Скуляева тарелочку, держит ее на широко расставленных пальцах, как чашу, как череп, говорит с пафосом.) Poor Yoryk!.. (Ставит тарелочку на стол, идет к буржуйке, подбрасывает в огонь приготовленных дощечек от ящиков, затем идет к буфету, открывает нижнюю дверцу, достает какие-то запыленные банки, выставляет их на комод, просматривает на свет, бормочет еле слышно.) Нет... не то... не то... ага, вот!

Скуляев (скептически). Огурчики?..

Шахов (быстро оборачивается к нему). Да, а что?.. Банка законсервирована, все стерильно, а что срок вышел, так это ерунда, у нас ведь есть... (Поднимает палец к потолку.) ...вкус!.. "Кент" - символ хорошего вкуса! "Винстон" - разве я не ценю качество?

Ставит банку на стол, обтирает ее, достает из маленьких поясных ножен, точнее кармашка, тяжелый складной нож, вытаскивает консервное лезвие. Открывает банку, едва разборчиво бормочет.

Шахов. Панасоник восхищает меня!.. Нашел то, что искал!.. Жуйте "Орбит без сахара" - тройная защита для всей семьи!

Срывает крышку, нюхает банку.

Шахов (откинув голову, зажмурив глаза, восторженно). О, ништяк!..

Наталья. Ты можешь говорить по-человечески?..

Шахов (резко, облегченно выдыхает воздух). Извини, отвык... Все думал, что это (обводит жестом свое жилище) никак не скажется, ан нет, проникло...

Бросает нож на стол, подходит к шкафу, снимает плащ и остается в длинном, почти до колен, черном свитере и красном шерстяном шарфе с замусоленными кистями. Открывает буфет, достает три бокала от разных сервизов и бутылку. Несет к столу, расставляет.

Шахов (Наталье, попутно). Да сними ты плащ, не стой, как Галатея, сейчас здесь будет жарко, вспотеешь, простудишься...

Скуляев (деловым тоном). Мишель прав.

Наталья (рассеянно). Да-да, конечно...

Снимает плащ, передает Скуляеву, он сам вешает его в шкаф. Все трое садятся вокруг стола, Скуляев берет свой бокал, протирает концом шарфа, осматривает оставшееся пятно.

Скуляев (присматривается к бутылке). А что мы пьем?

Шахов (невозмутимо). Настойка боярышника. Чистый спирт. Семьдесят оборотов. Четыреста пятьдесят граммов - почти поллитра. Двадцать восемь рублей. Но это в аптеке на углу, в остальных дороже - до тридцати двух. Почувствуйте разницу!..

Сухо смеется, тянется к бутылке, свинчивает пробку.

Наталья. Ты не возражаешь, если я протру эту тарелочку, прежде чем выложить на нее огурцы?..

Шахов (бодро). Отнюдь.

Наталья. И бокалы, прежде чем мы наполним их этой настойкой?..

Шахов (оживленно). Нет-нет, нисколько не возражаю, мы живем в разных гигиенических ареалах, так сказать... Тут голуби, мыши, крысы, орнитоз, гепатит, туберкулез, сальмонелла... (Видит, что она уже взяла со стола тарелку, собрала между пальцами веер из бокалов.) Вода в рукомойнике!..

Наталья отходит к рукомойнику, по пути сняв со спинки стула свою кожаную сумочку. Украдкой достает оттуда какой-то флакон, бумажную салфетку, льет на нее жидкость из флакона, тщательно протирает посуду.