Любовь и смерть Геночки Сайнова   ::   Andrew Лебедев

Да и ботиночки у него были не ах! Так – девятирублевочки с полукруглыми носами…

Перед тем, как зайти в школу, в угловом на двоих с Демой из "бэ" класса купили бутылку "Лидии" за рубль сорок семь и еще на сигареты хватило. Пачка "Джебела" – шестнадцать копеек. Пить пошли в самый ближний к школе парадняк – между вторым и третьим этажами там широченнейший подоконник и вид на школьный двор. Всех видать – кто с кем и когда.

Пили с горла в два приема по очереди. Под сигаретку.

Гляди, Алка с Банечкой идут, – крякнул Дема, слегка поперхнувшись попавшей не в то горло Лидией, – клево ей в белых чулках, ножки что надо…

Мда, – промямлил Геша и покраснел. Ему Алла давно нравилась. И не так, как многие девчонки из тех у кого с фигурой и лицом все было "Слава Богу", а особенно.

А знаешь, Перя с Васькой забился на бутылку коньяку, что ее сегодня в физкультурной раздевалке отдерет.

Кого? – не понял Гена.

Алку, кого!

Это неправда, – вырвалось у Генки.

Че неправда? Да она уже давала Персиянову у Витьки Розена на квартире. И Розен даже гандон их использованный хранит теперь… как память.

Врешь, – кровь не то от выпитой Лидии, не то от слов Дементия – бросилась в Гешино лицо.

Да ты в нее втрескался! – расхохотался Дема и дружески схватил Гену за плечо.

Не смей! – Гена стряхнул руку, – не смей так говорить!

Гешка, да она не для тебя. Знаешь, она ищет кого покруче, Перя то в МГИМО поступает, у него папа в Нью-Йорке в представительстве ООН работает.

Ну и что?

Ну и дурак ты, – "ну и что, ну и что", – передразнил Дема, – красивые девчонки они всегда ищут парней, с которыми интересней, ты чего, с Луны свалился?

А чем ей с ним интересней?

Геша, не будь таким блаженным, у него и деньги водятся, он и на юг может ее свозить – в Сочи например, потом по мелочи – в кафе, в театр, на дачу, пока папа с мамой Нью-Йорке… Да она и замуж за него потом, если не дура будет, выскочит, хотя у него таких Аллочек…

Прекрати, или я тебя сейчас…

Гена резко повернулся и почти скатившись по ступенькам, хлопнув парадной дверью, выскочил на улицу.

А в школе, в физкультурном зале, бал тем временем набирал свою силу. Ревела стерео-радиола "Эстония", визжала и пищала электрогитара, и в многоголосье Битлз тугим рефреном качало и раскачивало все вокруг – это такое их стильное – "Кэнт бай ми лов".

И Васька, совсем одурев от выпитой в тубзике водки, прыгал в шейке… "Кэнт бай ми лов! Ох! Мани кэнт бай ми лов!" На прямых, ходульно размахивая красивыми в еще более красивых зеленых клешах – ногами, Васька шейковал. Его лицо ничего не выражало. Оно как бы вывернулось наизнанку, обратившись внутрь. Он прыгал, перекручивался в прыжке на триста шестьдесят градусов, вскрикивал, но лицо его…

Лицо его ничего не выражало, кроме ощущения водки внутри и звуков Битлз снаружи…

И Бэлла Сергеевна – практикантка из педагогического с огромным вырезом на платье, обнажавшем совершенно "бриджитт-бордоевские" доблести, почему то в задумчивой грусти смотрела на изнанку Васькиного лица…

А на третьем этаже, рядом с мужским тубзиком прямо на подоконнике Перя щедрою рукой выставил две бутылки шампанского. Розен притащил свою "орбиту" на батарейках, и Банечка подвывая и подвизгивая все гоняла послушного Розена, – перемотай опять на начало, снова, и снова: "If I fell in love with You, would You promiss to be true? And help me understand! Course I ve been in love before, And I know the love was more then just holding hands…"…

Перя все подливал в граненые стаканы, пятнадцать минут до этого украденные послушным Розеном в автомате для газировки.

Пейте девчонки, пейте. Скоро конец школе, может последний раз здесь пьем… а потом, вступительные, и кто куда, я в Москву, Розен в медицинский… А ты.

Аллочка, куда?

Я в сельхозакадемию, на агронома, – захохотала Аллочка, слегка поперхнувшись шампанским и хлопая себя кулачком по груди.