Лорд Маунтдраго   ::   Моэм Сомерсет

У Гриффитса язык хорошо подвешен, он поднахватался верхушек, партийные бонзы при всяком удобном случае стали выпускать его на трибуну. Он, видите ли, возомнил себя специалистом по внешней политике и без конца докучал мне дурацкими и надоедливыми запросами. Признаюсь, я сразу же вознамерился осадить его самым решительным образом. До меня дошли слухи, что Гриффитса прочат в министры в лейбористском правительстве: поговаривают даже, что его могут сделать министром иностранных дел. Идея смехотворная, но не такая уж несбыточная. Однажды мне пришлось выступать с заключительным словом в дебатах по внешней политике, которые открылись речью Гриффитса. Он говорил битый час. Я решил, что представился случай с ним разделаться, и, клянусь богом, сэр, я с ним разделался. Я не оставил камня на камне от его речи, я потешался над ним; в тот день я был в ударе, и депутаты покатывались со смеху. Смех меня подстегнул, и я дал себе волю. Едва ли Гриффитсу когда-нибудь приходилось бывать в таком глупейшем положении. Я заметил, как он весь поджался, побледнел, а потом закрыл лицо руками. Когда я сошел с трибуны, это был конченый человек. Я стер его в порошок. Мне потом рассказали, что в этот день из Уэльса специально приезжали его мать и отец, старый шахтер, вместе с приверженцами из его избирательного округа. Они ждали триумфа, а стали свидетелями его позора и унижения.

- Я ненамного ошибусь, если скажу, что вы загубили его карьеру?

- Думаю, что да.

- И вас никогда не терзали угрызения совести?

- Если бы я знал, что в зале присутствуют его родители, то, пожалуй, разделался бы с ним поделикатней.

Дальнейшие расспросы были бесполезны. Доктор Одлин начал лечить больного. С помощью внушения он попытался заставить его забыть о своих снах, попробовал вызвать у него глубокий сон без сновидений. Через час, убедившись, что лорд Маунтдраго не поддается никакому воздействию, он отпустил его. После этого лорд Маунтдраго принял еще пять или шесть сеансов. Они не принесли никакого облегчения. Каждую ночь несчастного продолжали мучить кошмары. Общее состояние его быстро ухудшалось. В конце концов доктор Одлин пришел к выводу, что у лорда Маунтдраго остается один-единственный шанс на исцеление, но он уже успел хорошо изучить своего пациента и понимал, что тот никогда в жизни добровольно им не воспользуется. Доктор Одлин считал, что дальше медлить нельзя. Он продолжал лечить своего пациента гипнозом.

Однажды, усыпив больного, доктор Одлин произнес заветную фразу.

- Вы пойдете к Оуэну Гриффитсу н попросите прощения за то зло, которое вы ему причинили. Вы скажете, что готовы любой ценой искупить свою вину перед ним.

Эти слова подействовали на лорда Маунтдраго. словно удар бича. Он очнулся от гипнотического сна и вскочил на ноги. Он обрушил на доктора Одлина поток брани.

- Просить прощения у этого прохвоста-валлийца? Да я лучше удавлюсь!

Минут пять они сидели в полном молчании. У лорда Маунтдраго при всех его хамских замашках, все-таки сохранились понятия о джентльменстве.

- Я. кажется, нагрубил вам. Мне стыдно за свои слова. После ваших сеансов я действительно чувствую себя лучше. Думаю, что в вас - моя единственная надежда.

- Забудьте о том, что вы наговорили. Это не имеет значения.

- Только не заставляйте меня просить прощения у Гриффитса.

- Я много размышлял над вашим случаем. По моему убеждению, у каждого человека есть несколько "я", и вот ваше второе "я" восстало против того зла, которое вы причиняли Гриффитсу. приняло его облик в вашем сознании и теперь наказывает вас за жестокость.

- Моя совесть чиста. Если я и погубил карьеру этого человека, моей вины в этом нет. Я раздавил его, как слизняка на садовой дорожке, и ни о чем не сожалею.

С этими словами лорд Маунтдраго удалился.

...