Тигру в пасть   ::   Серова Марина

Собственная труппа театра была в очередном отпуске, потому что август, сами понимаете, время отпусков, а свято место занял приезжий театр, в репертуаре которого было аж пять спектаклей.

Один из них, под названием «Битва канцлеров», я сегодня намереваюсь посмотреть. Если никто не помешает.

Я поднялась на второй этаж и вошла в зрительный зал.

Я уселась в кресло под номером восемнадцать в девятом ряду партера и стала присматриваться к окружающим меня людям, к тем, кто не смылся за город, а решил провести вечерок в гостях у служителей Мельпомены. Не скажу, чтобы нынешнее лето было особенно жарким, но в зале было душновато. Железобетонное здание впитало в себя тепло солнечных лучей летнего дня и теперь выплескивало его на собравшихся в зале несчастных зрителей.

Прозвучал последний звонок, и начался спектакль.

Возле меня по обе стороны сидели пожилые пары, которые я слишком усердно разглядывала, так что они начали бросать на меня подозрительные взгляды. Неужели кто-то из этих старичков решил разыграть меня вышеупомянутым способом?

Первый акт я просидела, размышляя над происходящим. К чему такая конспирация? Что за игры в кошки-плюшки? Если тебе нужны услуги телохранителя, то для этого надо очень немногое: наличие тела, которое следует охранять, и определенное количество зеленых бумажек для стимулирования процесса.

Короче, я не слишком вникала в сюжет, которого, в общем-то, и не было, одна говорильня. Насколько я знаю, в драматургии важны конфликт, интрига — одним словом, действие, а тут два актера сидят друг против друга — и сплошное «ля-ля-ля-ля».

В антракте мне жутко захотелось уйти домой, к тете Миле, которая встретит меня, сдвинув очки на лоб и прижимая к груди зачитанный томик.

Я вышла в фойе. Народ направился в буфет, мужики — пить холодное пиво, женщины — присутствовать при этом.

Я оперлась локтями о гладкую прохладную поверхность парапета и посмотрела вниз на первый этаж.

И вдруг я услышала какой-то шум, доносящийся из буфета, оттуда вылетел парень с черными длинными волосами, похожий на цыгана или индуса, одетый в приличный костюм темно-синего цвета. Он бросился к лестнице, ведущей на первый этаж, а за ним спешила женщина средних лет, размахивая сумочкой, из которой сыпалась разная мелочь: помада, расческа и какие-то таблетки.

— Держите его! — вопила она. — Ворюга!

Мне тут же захотелось преградить дорогу бегущему молодцу.

Но не стала. Меня пригласили в театр не для того, чтобы ловить мелких воришек.

В принципе, здесь справились и без меня. Наперерез нарушителю театрального спокойствия выскочили двое крепких парней и приготовились «накинуть сеть».

— С дороги! — заорал он хриплым голосом. — Уйдите!

Он взмахнул кулаком, который наверняка надолго отбил бы у ребят желание стоять на дороге у кого бы то ни было, но чуток просчитался.

Самую малость.

Молодой человек в белоснежной рубашке, оказавшийся на пути молодца, мгновенно нагнулся, рука воришки прошла мимо и не причинила ему ущерба. Выбросив вперед правую ногу, человек в белой рубашке сделал подсечку — и бегущий герой с проклятиями покатился по ступенькам.

Не дав телу дойти до финиша, второй охранник остановил его, положил грудью на ступеньки и скрутил руки за спиной.

— Пусти! — заорал парень, брызгая слюной на ступени. — Пусти, блин, твою мать!

Подскочила та самая тетя, оказалось, что у нее на голове пепельный парик — это я определила почти сразу — и стала возмущаться:

— Придешь в театр, а у тебя пытаются своровать сумочку! Безобразие!

Вокруг уже собрался народ. Прозвучи сейчас третий звонок, никто бы не обратил на него никакого внимания. Вот уж где спектакль, который создала сама жизнь. Здесь было все: интрига, примитивный, но сюжет, действие, и скоро будет кульминация.