Тише воды, ниже травы   ::   Серова Марина

И пока она удивленно молчала, не успев отключиться, я быстро и четко проговорила, что занимаюсь расследованием смерти девушки, совершившей звонок в «Скорую» двадцать третьего марта.

— Фамилия, адрес, — проникнувшись наконец моей проблемой, спросила диспетчер.

Я назвала фамилию и адрес Дины Черемисиной.

— Да, был такой вызов, — подтвердили мне на том конце провода. — Дина Владимировна Черемисина, двадцать три года, улица Краевая. Что еще вам нужно узнать?

— Кто из врачей принял вызов и как можно с ними встретиться… — с готовностью выдала я свой главный к диспетчеру вопрос.

И через некоторое время девушка сообщила, что бригада, выезжавшая по вызову на Краевую, заступит на смену сегодня в восемнадцать ноль-ноль.

Ну, и славно! Значит, сегодня вечером будет чем заняться. А пока нужная мне бригада еще не вышла на работу, можно наведаться на Краевую и самой поговорить с соседями Дины Черемисиной. Облачившись в тонкий темно-голубой свитер и длинную юбку, я надела пальто, собрала волосы в хвост и двинулась к выходу.

Конец марта в нынешнем году выдался холодным и практически ничем не отличался от февраля. Разве что он был еще более сырым, и я сейчас пожалела, что обула легкие ботинки. Да и в демисезонном пальто было холодновато. Видно, рано я в этом году обрадовалась весне… Но возвращаться и переодеваться совсем не хотелось, и я, утешая себя тем, что большую часть времени мне придется проводить либо в машине, либо в квартире, быстренько вывела свою «девятку» из гаража и отправилась на улицу Краевую.

Нужный мне дом шестнадцать я отыскала почти сразу, хотя внешне он был самым обычным, мало чем отличавшимся от множества других, точно таких же домов — типичная панельная пятиэтажка. Просто число «шестнадцать» было густо, хотя и кривовато, намалевано на его стенах черной краской аж в трех местах — видимо, местная детвора постаралась. Завернув во двор, я увидела перед домом большую спортивную площадку, на которой эта самая детвора гоняла в хоккей. Вместе с ними развлекался и взрослый — высокий мужчина, одетый в дорогую спортивную куртку фирмы «Найк». В руках у него также была клюшка, и он с не меньшим азартом, чем мальчишки, бегал по ледяному полю. Каток на этой площадке почему-то не был залит, и ребята-игроки бегали по ней не в коньках, а просто в ботинках. Мужчина, кстати, тоже.

«Надо же, как сильны у взрослых ребяческие инстинкты», — усмехнулась я про себя, выходя из машины и включая сигнализацию. Квартира Дины Черемисиной находилась, по моим подсчетам, на третьем этаже, куда я и направилась. Только позвонила, естественно, не в ее опечатанное жилище, а в соседнюю дверь. Вскоре послышался традиционный вопрос:

— Кто там?

— Простите, вы были понятыми в деле о смерти вашей соседки? — как можно вежливее, поинтересовалась я.

Дверь приоткрылась, и я увидела худощавую женщину лет сорока пяти, одетую в домашний халат.

— Да, мы с мужем были, — чуть испуганно подтвердила она, оглядывая меня. — А что… Что еще нужно?

— Мне просто нужно поговорить с вами о Дине, выяснить ряд деталей, — деловым тоном поведала я, и дверь открылась шире.

— Проходите, — пригласила женщина. — Только мужа сейчас нет. Или он вам не нужен?

— Может быть, мы и без него обойдемся, — разуваясь, ответила я и прошла в комнату.

Кресел в этом доме не было, и мы с женщиной, которая представилась как Ольга Тимофеевна, расположились на диване. Она смотрела на меня вопросительно, с готовностью во взгляде, и я начала с того, что попросила вспомнить подробности того злополучного дня, когда Дины не стало.

— Да ничего особенного в тот день не было, — заговорила женщина, поминутно поправляя жиденькие волосы. — Мы даже и не слышали ничего, не знали, дома ли Дина вообще. Тихо у нее было.