Максим Горький как зеркало российского предпринимательстваК 130-летию со дня рождения   ::   Горький Максим

Он создает журнал "Новая жизнь", издательство "Знание", организует соответствующую рекламу, доводит тиражи до сотен тысяч экземпляров и эти сотни тысяч раскупают! В результате планка гонораров для рядового автора поднимается до 300 400 рублей с листа, а сам он получает по 1000 рублей с листа колоссальные по тем временам деньги!

По сути, Горькому удалось сделать для литературы то, что позднее Фишеру для шахмат: превратить занятие, бывшее ранее уделом скучающих помещиков и нищенствующих идеалистов, в доходную и почитаемую профессию. Нетрудно подсчитать, что при таких гонорарах "великий и пролетарский" мог в кратчайший срок стать одним из богатейших людей России и продолжить свой буревестничий труд на тогдашних "багамах" острове Капри.

Как и многие из тех, кто увидел в установившемся в 1917 году режиме "свою власть", Максим Горький ошибся. Окрыленный, он пытается развернуть кипучую деятельность, но все его начинания кончаются пшиком. Он пытается создать собственную политическую партию, но товарищи с маузерами деликатно дают понять, что то время кончилось, и только мировая известность спасает писателя от участи прочих конкурентов-большевиков. В голодающей, обовшивевшей столице он хватается за грандиозный проект: осветить для торжествующего пролетариата всю мировую историю в драматических произведениях! Как минимум тысяча пьес! Кормушка на десятилетия! Сколачивается литературная бригада, в нее входят и Блок, и многие другие знаменитости. Кто знает, сколько из них выжило бы, если бы этот замысел "буревестника" выгорел! Изводятся груды бумаги, но новая власть вовсе не собирается оплачивать самозваный проект, для нее покамест "наган" образца 1895 года выглядит вполне удобным средством и убеждения, и просвещения.

По-крупному о Горьком вспоминают вновь лишь в тридцатые годы, когда у незабвенного Иосифа Виссарионовича дошли руки до наведения порядка в такой непредсказуемой и взбалмошной сфере народного хозяйства, как писательство. Для создаваемой структуры нужен был символ, фигура мирового масштаба, а выбор оказался весьма ограниченным: блистательный, но не скрывающий своей безыдейности (безыдейности в смысле осознания учения о роли пролетариата) Алексей Толстой либо Максим Горький. Выбор пал на последнего он становится первым руководителем Союза писателей СССР.

Сейчас нередко увязывают смерть Горького с деяниями Сталина. Определенно судить об этом невозможно. Можно сказать лишь одно: смерть великого писателя была весьма своевременной. Ему, сумевшему превратить литературный труд в профессию, все-таки едва ли было бы терпимо участвовать в низведении его до разновидности чиновной службы.

Павел КУРЕНЬ