Мальчик и кот   ::   Преображенский Сергей

Но потом до него наконец дошла вся оскорбительность ситуации, он бросился к дереву и начал меня облаивать. Он просто кипел от злости, пена капала из его открытой пасти, а я спокойно сидел на дереве в полной безопасности и оттуда, сверху, поглядывал на его неистовство.

Кошечки просто мяукали от восторга. Все это продолжалось пока хозяин не увел Бармалея домой. Он шел опозоренный, низко опустив голову и поджав хвост.

Я гордо спустился с дерева и подошел к кошечкам, все были восхищены моим героизмом. Мяфф смотрела на меня уже другими глазами. Даже Василий, признанный Дон-Жуан как-то поблек и стушевался. И тут Мяфф как бы между прочим обронила:

-- А вы не ходите на кошачьи концерты?

У меня даже хвост упал на землю от удивления. Об этих самых кошачьих концертах мы так много слышали и всегда шепотом, как о каком-то верхе неприличия. Ходили слухи, что там чуть ли не... Да что там говорить, какие только слухи не ходили об этих концертах. Но к своему стыду, мы должны были признать, что сами мы ни разу там не были.

-- Мы только недавно в этом дворе, -- попытался оправдаться Василий.

-- И что, мамы вас отпускают? -- все-таки не мог удержаться от вопроса я.

-- А зачем нас отпускать? -- удивилась Муська, -- Мы и сами не маленькие: мамы за мышами, а мы на крышу.

-- Приходите сегодня ночью на крышу, -- добавила Мяфф, -- Дом номер 13, у третьей трубы. Сегодня будет выступать Мурильо, он только недавно приехал из Италии с семьей дипломата из 33-й квартиры. Будет весь цвет двора! -- и кошечки удалились..."

-- А что это ты там так усердно пишешь? -- услышал мальчик у себя за спиной папин голос. Он так увлекся, что даже не услышал, как папа вошел в комнату.

-- Это? Так, нам по природоведению задали... -- сказал мальчик и попытался прикрыть рукой написанное.

Но папа отодвинул его руку.

-- Ну-ка, дай посмотреть. Кажется это что-то интересное.

Он взял тетрадку, сел на диван и принялся читать. Во время чтения он улыбался и пару, раз даже слегка хихикнул. Закончив читать, он радостно засмеялся и потрепал мальчика по голове.

-- Мать, иди посмотри, что наш сын написал! -- крикнул он.

Мама пришла с кухни с недовольным лицом и мокрыми руками.

-- Ну что там еще? Я картошку чищу, мне некогда!

-- На садись и читай! -- сказал папа и сунул ей в руки тетрадку.

Мама вытерла руки о фартук, села и стала читать. А папа ходил около дивана кругами, и все никак не мог успокоится.

-- Надо же, какая фантазия! -- бормотал он, -- Поставить себя на место кота! А чувство стиля, а композиция?! Целый законченный рассказ на пяти страницах! И это в десять лет! Если и дальше продолжать в том же духе, то в двенадцать он может написать повесть, а в шестнадцать -- роман. А в восемнадцать вообще -- эпопею, "Войну и мир" и получить Нобелевскую премию. Нет, Толстому Нобелевскую так и не дали, тогда лучше "Тихий Дон", и Нобелевская премия в кармане!

При словах "Нобелевская премия" он мечтательно зажмурился, усы его оттопырились и задрались вверх, и сам он сделался похожим на большого кота, только очень худого и усталого.

-- А, по-моему, ерунда какая-то, -- сказала мама, откладывая тетрадку в сторону, -- Коты какие-то драные по подвалам шастают. Кому это нужно? Ты бы лучше научил его игрушки за собой убирать, а то вечно разбросает, где попало!

-- Ну, причем тут игрушки? -- возмутился папа, -- Ребенку нужно развивать свой талант, а ты про какую-то ерунду!

-- Нет, убирать за собой -- это не ерунда! А если вы хотите при помощи этой писанины протащить в дом кошку, то даже не надейтесь.

Мама с папой начали спорить, что важнее -- Нобелевская премия или уборка игрушек, а мальчик взял тетрадку и отправился в другую комнату, писать продолжение.

Глава пятая. Кошачий концерт

"... Нет нужды говорить о том, что ночью мы были на крыше.