Маленькие дикари   ::   Сетон-Томпсон Э

Ян тут же понял, каким неистовым казался крик енота по сравнению с этим нежным, мелодичным звуком.

Когда мальчики подошли ближе к дереву, откуда кричала сова, что-то серое бесшумно пролетело над их головами, на миг заслонив собой звездное небо.

- Вот она! - прошептал Сэм. - Сипуха! И совсем она не сипит, верно ведь?

- Вот бы поохотиться на енота! - снова сказал Ян.

- Можно попробовать, если тебе так хочется, - ответил Сэм. - А животных я знаю больше, чем птиц, - продолжал он. - Попрошу отца как-нибудь пойти вместе с нами. Может, мы нападем на след оленя, если уйти отсюда миль за десять, на Дальнее болото. Жалко, что отец поссорился с Калебом, - он-то все места знает! Его старая гончая поймала столько енотов, что и не сосчитаешь!

- Ну, если это во всей округе единственная собака, которая ловит енотов, я берусь ее достать! - заявил Ян.

- Верю! - восхищенно сказал Сэм.

Было десять часов, когда мальчики вернулись домой. Все спали, кроме мистера Рафтена. На следующее утро, придя в сарай, мальчики увидали, что Си Ли пришил дымовые клапаны, переделал самые неудачные заплаты и подрубил весь низ покрышки.

Мальчики сразу отнесли покрышку в лес. Когда они подходили к кустарнику, стоявшему стеной около реки, Ян сказал:

- Давай оставим метки на дороге для Калеба.

- Ладно. Делай зарубки на деревьях через каждые несколько ярдов [ярд единица длины, равная примерно 91 см].

- Так? - спросил Ян, надрубив ствол в трех местах.

- Нет, - покачал головой Сэм, - это получилась "метка охотника" для капканов, а "метка дороги" делается на обеих сторонах дерева. Тогда ее увидишь и при возвращении. А если этой тропой ходят ночью, зарубки надо сделать поглубже.

VIII Священный огонь

- "Десять крепких шестов и два длинных тонких", - читал Ян вслух свою запись.

Шесты были тут же срублены и принесены к месту постройки.

- "Связать их вместе с покрышкой..." Связать, а чем? Он говорил, сыромятным ремнем, и еще говорил, что покрышка должна быть из шкур. Придется нам взять простую веревку. - Ян несколько смутился от своей уступки.

- Я так и знал, - не спеша проговорил Сэм, - поэтому захватил моток веревки, только не решился сказать тебе дома.

Мальчики прочно связали треножник и укрепили его в земле. Девять шестов аккуратно вбили по кругу. Последний, с покрышкой, привязанной к нему за выступ между клапанами, поставили против двери. Теперь потребовались соединительные булавки. Ян хотел сделать их из побегов орешника, но мягкое дерево не годилось для этого. Сэм сказал:

- Булавки надо делать из белого дуба.

Сэм расколол дубовое полено, потом половинки снова расщепил на две части, и так до тех пор, пока не получились тонкие лучинки, которые можно было обстрогать ножом. Ян тоже взялся за топор.

- Не так! - сказал Сэм. - Старайся попасть в самую середину, а то топор пойдет криво. Будешь колоть всю зиму - научишься.

Мальчики сделали десяток колышков и воткнули в заранее приготовленные для этого дырки. Получилось красиво, потому что все колышки были одинаковой формы. Теперь оставалось только закрепить покрышку кольями внизу.

- Сделай десяток дубовых колышков длиной в дюйм и шириной в четверть дюйма, - сказал Сэм Яну.

Затем он отрезал от веревки десяток концов по два фута длиной и, продев их в дырки на краю покрышки, завязал каждую узлом. Десять петелек, накинутых на колья, крепко прихватили типи к земле. Наконец все было окончено.

И вот пришел черед самой торжественной минуте - оставалось зажечь первый костер. Мальчики испытывали те же чувства, что и настоящие индейцы: ведь освещение новой типи всегда считалось актом глубочайшей важности и значения.

- Лучше не спешить, чтобы костер не потух, - сказал Сэм. - Плохо, если не зажжем с первой спички.

- Еще бы! - поддержал его Ян.