Маленькие слабости   ::   Пронин Виктор

Я повертел его в руках, полюбовался отделкой, даже постучал пальцами по крышке — во всем была видна нездешняя добротность. Эти чемоданчики почему-то называют «дипломатами». Не иначе как дипломаты ходят с такими вот вызывающе непрактичными емкостями. Что в него можно положить? Какую-нибудь очень важную депешу, а то и целое международное соглашение, ультиматум, например, или договор о дружбе и сотрудничестве, о помощи в случае нападения третьей державы. Лайковые перчатки можно бросить в такой чемоданчик, когда входишь в иностранное посольство. Конечно, внутри есть кармашки для авторучки с золотым пером, плотная пачка денег сюда поместится — ею можно поощрить резидента разведки. Да, и пистолет. Нетрудно догадаться, что это должен быть вороненый бесшумный пистолет, специально предназначенный для устранения нежелательных свидетелей, соучастников, а то и собутыльников. Трехзначный номерной замок, вмонтированный под черной ручкой, ясно говорил, что не так просто добраться до секретов государства, на которое работает такой предусмотрительный дипломат, как мой старый друг Еремей.

А сам он, закончив разговор, вышел из телефонной будки в распахнутом светлом тулупчике, окруженный нарядными клубами розового пара.

— Все в порядке, старик! — сказал он. — Нас ждут. Единственное, что необходимо сделать, — это раздобыть бутылочку поприличнее. Только что собственной рукой, вот этой самой, — Еремей вынул из перчатки и показал маленькую растопыренную ладошку, — я отрезал тебе пути к отступлению. В данный момент, — он выбросил руку вперед, оголив запястье, и посмотрел на сверкнувшие металлическими гранями часы, — в данный момент Людмила расстилает на столе самую нарядную скатерть, которую только нашла в доме. Ты слышишь треск? — Он поднял вверх указательный палец, и низкое зимнее солнце опять сверкнуло на гранях часов. — Это горят мосты за твоей спиной!

— Да, действительно, что-то стало жарко... — пробормотал я, понимая, что отступать некуда.

— Наоборот, старик! — расхохотался Еремей. — Что-то стало холодать! И нам с тобой пора поддать!

— Ты сказал — Людмила... Это та самая Люда?

— Какая? А, ты имеешь в виду еще ту... Нет, не та! — Еремей досадливо махнул рукой. — Другая. Гораздо лучше.

— Лучше той?

Еремей посмотрел на меня понимающе, усмехнулся, оттопырив узенькие усики, успокаивающе похлопал по плечу.

— А та... Вы не встречаетесь?

— Знаешь, я упустил ее из виду. Мы как-то потерялись. Бывает. Да! Она звонила мне несколько лет назад! — с некоторой горделивостью воскликнул Еремей. Впрочем, в его голосе прозвучало и легкое пренебрежение. — Пошли-пошли, вон в том гастрономе неплохой винный отдел... А как сам-то здесь оказался?

— Командировка.

— Надолго?

— Неделя... Дней десять... Как получится.

— Много работы?

— Не думаю, — ответил я. — Тут важно само присутствие. Значит, говоришь, она звонила?

— Кто? Ты о ком? А! Звонила. И, как обычно, некстати. Представляешь, уже вечер, я балдею у телевизора, жена, то-се... А тут звонок! Поднимаю трубку, начинается дешевый провинциальный розыгрыш: ты меня узнаешь, ты меня не узнаешь, угадай, кто звонит, забываешь старых друзей, ну и так далее. Наконец называет себя, предлагает встретиться, поболтать, косточки общим знакомым перемыть. Говорит, что в городе ненадолго, проездом...

— Где она работает?

— Не угадаешь! Какая-то концертная бригада, их последнее время развелось как...

— И что же, вы встретились?

— Что ты! Конечно, нет. На кой черт? Нет, ты скажи — на кой черт?! — Еремей, шагавший немного впереди, неожиданно обернулся. — Ну, представь, появляется человек из прошлого и предъявляет какие-то права на тебя, на твое время, настроение...