Малый Не Промах   ::   Воннегут Курт

А Феликсу казалось, что наш гаитянский метрдотель предлагает сделать из него сумасшедшего — кто же, кроме психа, будет радоваться встрече с духом покойницы?

И вот эти совершенно непохожие друг на друга человеческие существа, глубоко засунув руки в карманы, пререкались, не слушая один другого, на смеси английского с креольским, а Кетчем, капитан Пефко и двое солдат на это смотрели.

В конце концов Ипполит Поль так разобиделся, что повернулся спиной к Феликсу и пошел прочь. Он шел в мою сторону, и я кивнул ему головой, чтобь: подозвать его поближе, показать ему, что разрешу это недоразумение, что я и его, и Феликса прекрасно поднимаю и так далее.

Если он затаит обиду на Феликса, гранд-отель «Олофф-сон» пойдет прахом.

— Она же ничего не чувствует. Она ничего не понимает, — сказал он мне по-креольски. Он хотел объяснить, что дух Селии не причинит ни малейшей обиды, или неловкости, или неудобства самой Селии, потому что она уже ничего не может почувствовать. Этот дух будет всего лишь безобидным привидением, напоминающим живую Селию.

— Я знаю. Я все понимаю, — сказал я. Я объяснил, что Феликс за последнее время очень много пережил и что Ипполит

Поль сделает ошибку, если станет принимать слишком близко к сердцу то, что ему говорит Ф е л и к с.

Ипполит Поль нерешительно кивнул и вдруг повеселел. Он сказал, что на кладбище, наверное, найдется хоть кто-то, кого мне хотелось бы снова повидать.

Разумеется, солдат, охранявший нас, ничего этого не понял.

— Ты славный малый, — сказал я по-креольски. — Ты очень великодушен, но мне ничего не нужно, мне и так хорошо.

Но старый метрдотель настроился сотворить чудо, хотим мы этого или нет. Он доказывал, что мы обязаны, ради прошлого и ради будущего, вызвать кого-то, этакого полномочного представителя потустороннего мира, который будет веками бродить по городу, кто бы в нем ни поселился после нас.

И он вызвал дух Уилла Фэйрчайлда. Этот шут гороховый был в огромных очках-консервах, в белом шелковом кашне и черном кожаном шлеме — словом, одет по всей форме, только парашюта не хватает.

Я вспомнил, что отец мне как-то сказал про него:

— Уилл Фэйрчайлд был бы жив до сих пор, если бы не позабыл надеть парашют.

Вот какой подарок приготовил Ипполит Поль де Милль всем, кто впоследствии поселится в Мидлэнд-Сити: неугомонный дух Уилла Фэйрчайлда.

А я, Руди Вальц — так сказать, Шекспир из Мидлэнд-Сити, единственный настоящий драматург, который когда-либо там жил и работал, — теперь преподношу эту легенду в дар будущим гражданам моего города.

Я придумал, как объяснить, почему дух Уилла Фэйрчайлда можно увидеть почти везде — и в пустующем Центре искусств, и в зале банка, и среди жалких «нужничков» Эвондей-ла, и среди роскошных особняков на Фэйрчайлдовских холмах, и на пустыре, где столько лет стояла городская библиотека.

Уилл Фэйрчайлд повсюду ищет свой парашют.

Хотите, я вам что-то скажу? Мы с вами все еще живем в глухом средневековье. У нас до сих пор тянется темное, глухое средневековье.