Малышка Рок   ::   Мопассан Ги де

Эта пропажа поставила всех в тупик: объяснить ее можно было только кражей, но и такая версия отпадала — лохмотья не стоили ломаного гроша.

Следователь, мэр, капитан и доктор сами принялись за поиски и, разбившись на пары, обшарили каждый кустик на берегу, даже самый неприметный.

Ренарде спросил следователя:

— Что же получается? Мерзавец спрятал или унес тряпки, а тело оставил на открытом месте, на самом виду?

Тот с таинственной и многозначительной миной ответил:

— Хе-хе! А если это уловка? Преступление совершил либо просто зверь, либо отпетый негодяй. В любом случае мы до него доберемся.

Послышался стук экипажа, и они обернулись. Прибыли товарищ прокурора, судебный врач и секретарь суда. Поиски возобновились, завязался оживленный разговор.

Неожиданно Ренарде объявил:

— Знаете, я ведь вас без завтрака не отпущу. Все заулыбались, охотно приняли приглашение, и следователь, сочтя, что сегодня уже больше не нужно заниматься маленькой Рок, обратился к мэру:

— Моту я сказать, чтобы тело до вечера перенесли к вам? У вас, наверно, найдется свободная комната?

Мэр растерянно забормотал:

— Да… Нет, нет… По правде сказать, лучше не надо его ко мне из-за.., из-за слуг. Они.., они и так уже болтают о привидениях в башне Ренара… Они все поразбегутся… Нет, я предпочел бы не брать тело к себе.

Следователь улыбнулся:

— Ну что ж! Я прикажу немедленно отправить его в Роюи-ле-Тор на вскрытие.

И, повернувшись к товарищу прокурора, осведомился:

— Вы разрешите воспользоваться вашим экипажем?

— Да, разумеется.

Все возвратились к трупу. Тетка Рок сидела теперь рядом с дочерью, держа ее руку в своей и уставившись вдаль тупым, бессмысленным взглядом.

Врачи попытались вдвоем увести ее — ей не следовало видеть, как унесут ребенка, но она мгновенно догадалась, что сейчас произойдет, упала на тело, обхватила его и, лежа на нем, завыла:

— Не отдам! Она моя, еще моя! Убили ее, так хоть тело мне оставьте! Не отдам!

Мужчины сконфуженно и нерешительно переминались вокруг. Ренарде опустился рядом с ней на колени и начал уговаривать:

— Послушайте, матушка Рок, так надо, иначе нам не узнать, кто убийца. А мы обязаны найти виновного и наказать. Вот поймаем его и вернем девочку, обещаю вам.

Довод подействовал: женщина заколебалась, и в затравленных ее глазах вспыхнула ненависть.

— Значит, поймают его? — спросила она.

— Обещаю вам.

Она было совсем покорилась, но тут капитан брякнул: “Странно все-таки, что одежду никак не найти”, — и у старухи мелькнула мысль, не приходившая до того в ее крестьянскую голову. Она потребовала:

— А где одежа? Она моя. Отдайте ее! Куда ее девали?

Ей пытались втолковать, что одежда пропала, но она с упорством отчаяния стояла на своем и причитала:

— Она моя! Отдайте ее! Где она? Отдайте! Чем больше ее урезонивали, тем громче и упрямей она рыдала. Движимая, вероятно, как материнским чувством, так в равной мере и безотчетной жадностью нищего человека, для которого серебряная монетка — целое состояние, она уже не просила вернуть тело — ей нужны были только вещи, вещи ее дочки.

Когда трупик, завернутый в одеяла — за ними послали домой к Ренарде,

— положили в экипаж, тетка Рок, стоя под деревьями между мэром и капитаном, которые поддерживали ее, заголосила:

— Ничего-то у меня на свете не осталось, совсем ничего, даже чепчика ее — и того нет! Ничего у меня не осталось, ровно ничего!

Появился кюре, молодой, но уже раздобревший. Он вызвался проводить мать погибшей до дому, и они вдвоем побрели к деревне. Медоточивые речи служителя церкви, сулившего несчастной всяческие награды за гробом, несколько смягчили ее скорбь, но она без устали повторяла:

— Будь у меня хоть ее чепчик… Эта навязчивая мысль, видимо, вытеснила у нее из головы все остальные.