Мамаша Кураж и ее дети   ::   Брехт Бертольд

Мать меня поэтому всегда предостерегала... Я знаю одну песню.

Командующий. Спой нам! (Орет.) Скоро будет обед?

Эйлиф. Она называется: "Песня о солдате и бабе". (Поет, отплясывая военный танец с саблей в руке.)

Одних убьет ружье, других проткнет копье.

А дно речное -- чем не могила?

Опасен лед весной, останься со мной -

Солдату жена говорила.

Но гром барабана и грохот войны

Солдату милее, чем речи жены.

Походной понюхаем пыли!

Мы будем шагать за верстою версту,

Копье мы сумеем поймать на лету -

Солдаты в ответ говорили.

Дают совет благой -- ты вникни, дорогой,

Не в удали, а в мудрости -- сила.

На всех и вся плевать -- добра не видать -

Солдату жена говорила.

Мы бабам не верим -- трусливый народ.

Река на пути -- перейдем ее вброд,

Мундиры отмоем от пыли.

Когда загорится над крышей звезда,

Твой муж возвратится к тебе навсегда -

Солдаты жене говорили.

Мамаша Кураж (подхватывает в кухне песню, отбивая такт ложкой по горшку).

Ах, подвиги его не греют никого,

От подвигов нам радости мало.

Пропал мой муженек, храни его бог -

Жена про солдата сказала.

Эйлиф. Это что такое?

Мамаша Кураж (продолжает петь).

В мундире, с копьем неразлучным в руке

Солдат угодил в быстрину на реке,

И льдины его подхватили.

Над самою крышей горела звезда,

Но что же, но что же, но что же тогда

Солдаты жене говорили?

Ах, подвиги его не грели никого,

И дно речное -- та же могила.

На всех и вся плевать -- добра не видать -

Солдату жена говорила.

Командующий. Они у меня на кухне совсем распоясались!

Эйлиф (идет в кухню. Обнимает мать). Вот так встреча! А где остальные?

Мамаша Кураж (в объятьях сына). Все живы-здоровы. Швейцеркас теперь казначей Второго Финляндского. Хоть в бой-то у меня его не пошлют. Совсем удержать его в стороне никак не удалось.

Эйлиф. А как твои ноги?

Мамаша Кураж. По утрам через силу надеваю ботинки.

Командующий (подходит к ним). Ты, стало быть, его мать. Надеюсь, у тебя найдутся для меня еще сыновья такие, как этот.

Эйлиф. Ну разве мне не везет! Ты сидишь здесь в кухне и слышишь, как привечают твоего сына!

Мамаша Кураж. Да, я слышала. (Дает ему пощечину.)

Эйлиф (хватается за щеку). Это за то, что я захватил волов?

Мамаша Кураж. Нет, это за то, что ты не сдался, когда на тебя напали четверо и хотели сделать из тебя фарш! Разве я не учила тебя думать о себе? Эх ты, обормот финляндский!

Командующий и полковой священник смеются, стоя в дверях.

3

Еще через три года мамаша Кураж вместе с остатками Финляндского полка попадает в плен. Ей удается спасти дочь и фургон, но ее честный сын погибает.

Бивак. Вторая половина дня. На шесте -- полковое знамя. Между фургоном, обильно увешанным разнообразными товарами, и огромной пушкой протянута веревка. Мамаша Кураж снимает с веревки белье и вместе с Катрин складывает его на лафете. Одновременно она торгуется с интендантом из-за мешка пуль. Швейцеркас, в форме военного казначея, наблюдает за ними.

Красивая особа по имени Иветта Потье что-то пришивает к пестрой шляпке. Перед ней стакан водки. Она в чулках. Ее красные туфельки на каблучках стоят рядом.

Интендант. Я отдам вам мешок с пулями за два гульдена. Это дешево, но мне нужны деньги, потому что полковник уже два дня пьет с офицерами, и весь ликер вышел.

Мамаша Кураж. Это боеприпасы. Если у меня их найдут, меня будет судить военно-полевой суд. Вы продаете пули, негодяи, а солдатам нечем стрелять по врагу.

Интендант. Помилосердствуйте, рука руку моет.

Мамаша Кураж. Военного имущества я не беру. По такой цене.

Интендант. Вы сегодня же вечером можете тихонько продать этот мешок интенданту четвертого за пять гульденов, даже за восемь, если дадите ему расписку на двенадцать. У него вообще не осталось боеприпасов.

Мамаша Кураж.