Матадор   ::   Мело Патрисия

Тебя не было два часа, ты что, хочешь, чтобы тебя арестовали? Мы попрощались, мне понемногу становилось легче, я все еще вспоминал девчонку, целующую труп, но что-то подсказывало мне, что это нормально, бывают такие моменты в жизни, когда нам приходится целовать покойников.

Было четыре часа утра, и я собирался покинуть Сан-Паулу. Пройдет месяц, два месяца, столько, сколько нужно, пока все не успокоится. Я чувствовал противный привкус во рту, похоже на лекарство, в кокаин подмешали какое-то дерьмо, я решил остановиться у бара Гонзаги и выпить кофе. Оттуда я прямиком выскочу на шоссе.

Гонзага, едва завидев меня, протянул мне свою мокрую руку, я почувствовал крепкое и влажное рукопожатие, он улыбался и говорил, что я могу заказать все, что угодно, причем за счет заведения, и что с сегодняшнего дня так будет всегда, ты молодец, ты заслужил это, повторял он, и теперь будет только так, заказывай все, что хочешь. Он был очень рад, что я убил Суэла. Суэл был самый настоящий сукин сын, он вытащил автомагнитолу у моей сестры из машины, его здесь все ненавидят, и я ненавижу Суэла, сказал он. Я был удивлен, я просто хотел выпить кофе, расплатиться и уйти; с сегодняшнего дня здесь для тебя все бесплатно.

Патрульная машина остановилась у дверей бара, и вот тут кокаин начал действовать. Я почувствовал, как мое тело превращается в глыбу льда. Это ловушка, подумал я, прямо ко мне направлялся полицейский, это был самый настоящий полицейский, форма, ботинки, пистолет – все, как полагается, Гонзага открыл рот и, глядя на него, громко сказал: вот он, вот человек, который убил Суэла. У меня в глазах потемнело, сукин кот этот Гонзага, козел недоделанный, ноги не слушались меня, но, прежде чем эти мысли успели оформиться у меня в голове, прежде чем я подумал, что Гонзага – самый настоящий кретин, полицейский уже похлопывал меня по спине и говорил, что уважает смелых парней. Он сказал это, и внутри меня что-то треснуло. Ледяная глыба. Он купил пирожки с мясом, несколько банок кока-колы и вышел, чеканя шаг, ботинки, оружие, униформа, дошел до своей машины и сел в нее, где его ждали еще пятеро полицейских, которые указывали на меня пальцем, точнее, не пальцем, а одними глазами, это знак, которым пользуются мужчины, когда здороваются с тем, кого они не знают, но уважают.

Я тоже съел несколько пирожков и выпил кока-колы, все бесплатно. Потом я сел в машину и сказал самому себе: я сильный. Я в полном порядке. Я невиновен. Мне незачем пускаться в бега.



3



Полдень. Я хотел спать дальше, спать много дней, но кто-то настойчиво стучался в дверь моей кухни. Зубная боль, не помню, чтобы я чувствовал ее накануне ночью. Почему я не сбежал? В баре у Гонзаги я хорохорился, чувствовал себя сильным, зуб у меня не болел, наверное, благодаря новалгину, я принял очень много новалгина. Или кокаина. Нет, кокаин ни при чем, от кокаина мне становилось страшно, очень страшно, так же страшно, как и сейчас, у меня ледяная вода течет по венам. Стук в дверь становился все сильнее. Полиция, вы арестованы. Ну почему я не смылся накануне? Я ошибся, думая, что нахожусь в безопасности только потому, что какой-то полицейский сказал мне: все в порядке, ты убил Суэла, но кого это волнует? Кому какое дело до какого-то негра? И кому какое дело до тебя? Ровным счетом никому. Никому ни до кого нет дела, человек – это просто кусок мяса, согласен? Кусок свинины или говядины, какая разница. Может, это блеф? Нет, блев. Этот сукин сын, конечно, явится в суд давать показания против меня, скажет, что у Гонзаги я признался в совершенном преступлении. Робинсон убьет меня, когда узнает, что я передумал бежать. Сейчас я уже был бы на полпути в Гойаниа, на свободе, лежал бы себе в каком-нибудь дешевом отельчике на чистых простынях, жевал бы нормальную еду.