Мавка :: Гримберг Фаина
Страница: 4 из 6 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕЯ не прощу тебе пустоты одиночества 30.06.10 - 05:30 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Но, вероятно, пребывание в тюрьме, пусть и сравнительно недолгое, сломило Анну Георгиевну; во всяком случае, она не могла настоять на своем. А в тюрьму она попала в определенном смысле совершенно справедливо. В оккупированном городе она не только продолжала работать в школе, но и участвовала в издании газеты "...ский вестник" (на русском языке). Марина Романовна осуждала сына, не желавшего говорить с сестрой. Марина Романовна не полагала свою дочь виноватой; Марина Романовна полагала русских захватчиками украинской земли, загубившими в зародыше возможность создания независимого украинского государства. Марина Романовна полагала, что на Петра дурно воздействует его жена, ее невестка, еврейка. Евреев указанного украинского города собрали в самом начале оккупации в большом универмаге и после вывезли за город и расстреляли. Но уехавшие в эвакуацию вернулись. Впрочем, меня перестал мучить этот самый еврейский вопрос, то есть это, вроде бы, и мой вопрос, но перестал меня мучить после моего знакомства с известным Володей N., говорившим горячо о "двух путях Израиля" в отношении палестинских арабов - или "расстрелять их всех поголовно", или - "депортировать". В сущности, я благодарна Володе, потому что после его рассуждений я стала очень спокойно относиться, например, к деятельности Анны Георгиевны, Татиной мамы, в период оккупации указанного украинского города. То есть Володя этак одним махом отнял у меня право осуждать кого бы то ни было, лишил меня возможности рефлексировать девственно с позиции жертвы. И еще задолго до моего знакомства с Володей Тата, я помню, говорила мне запальчиво, утверждала, что ее мама Яся - героиня, и нечего подходить к ней "с этими гребаными советскими мерками". Я помню, тогда еще не вошло в обычай говорить: "совок", "совковый"... И Тата говорила, что ее мама не обязана была хранить верность "этой деспотии, этой империи", и не знал никто, не предполагал, что евреев потом расстреляют, а думали, что просто депортируют...
- А депортировать - хорошо? - спросила я без иронии. Разговор летел, как самолет с террористами на борту, в салоне. - Плохо! - отвечала Тата с болезненностью в темных карих глазах. И сделала движение кистью, будто отмахивалась от чего-то такого, что видела только она; странно такое женственное движение красивой, тонкой и четкой кистью правой руки. И: - Никто не прав, - сказала Тата... Нет, она сказала так, чуть с придыханием легким: - А (плюс легкое "х" дыхательное), никто не прав!.. И позднее Володины слова доказали сущностную правильность этих Татиных слов... Помню как-то так - фрагментами - обрывками - тот мучительный разговор. Единственный наш - Таты и мой - мучительный разговор. Помню, как она еще говорила, что - "Ты думаешь, мне эта гребаная Москва нужна?". - А что нужно? - спросила я, понимая, что вопрос не имеет смысла. Там, за Москвой, простирались инопланетные миры Европы и Америки. Можно было эти миры полагать идеальными или бранить, хаять безудержно; все равно они оставались неведомыми мирами. А ежели изведаны эти миры, то и мы уже - иные, и вопросы и мысли наши - иные. - Ничего, - Тата непривычно так буркнула даже. И на миг лицо ее замкнулось в неприступности горделивой обиды, но такой детской обиды, девочки-буки... Марина Романовна до самой пенсии учила в музыкальной школе маленьких детей пианинному искусству, то есть его азам. А Татину "маму Ясю" я как-то назвала в одном стихотворении "учительница одиноких языков", и Тате это понравилось, и мне было приятно, когда она сказала, что ей нравится... |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|