Мемуары Шмида   ::   Аллен Вуди

В сущности говоря, Шпеер был единственным человеком, которому хватало честности и прямоты для того, чтобы указывать Фюреру на необходимость подстричься. "Слишком безвкусно, - сказал он в тот раз. - На мой взгляд, бакенбарды скорее стал бы отращивать Черчилль". Гитлер пришел в ярость. Собирается ли Черчилль отрастить бакенбарды, пожелал узнать он, и если собирается, то сколько и когда? Немедленно вызвали Гиммлера, который, как все считали, отвечает за разведку. Геринг, раздраженный позицией Шпеера, прошептал ему на ухо: "Чего ты волну-то гонишь, а? Хочет бакенбарды, ну и пусть их получит". Однако Шпеер, как правило, беспредельно тактичный, назвал Геринга лицемером и "куском соевого сыра в германском мундире". Геринг поклялся, что так ему этого не оставит, и впоследствии поговаривали, будто он приказал охранникам из СС изрезать простыни Шпеера в мелкую лапшу.

Тут появился сходящий с ума от тревоги Гиммлер. Когда его вызвали по телефону на Берхтесгаден, он как раз брал урок чечетки. Гиммлер опасался, что его станут расспрашивать насчет неизвестно по девавшейся партии в несколько тысяч остроконечных партийных шляп, обещанных Роммелю на период зимней компании. (Гиммлера, по причине его слабого зрения, редко приглашали обедать на Берхтесгаден, поскольку Фюрер выходил из себя, видя, как Гиммлер подносит вилку с куском еды к самым глазам, а после тычет ею себе в щеку.) Гиммлер сразу понял, что дела обстоят скверно, поскольку Гитлер назвал его "Недомерком" - прозвище, к которому Фюрер прибегал лишь в минуты крайнего раздражения, Безо всякого предупреждения, Гитлер набросился на него с криком: "Собирается ли Черчилль отрастить бакенбарды?"

Гиммлер побагровел.

- Я жду ответа!

Гиммлер промямлил, что, будто бы, такие разговоры ходили, но все это еще неофициально. Что касается размера и числа бакенбардов, пояснил он, то их будет, скорее всего, две, средней протяженности, но говорить об этом с полной уверенностью никто не хочет, пока не обретет таковой. Гитлер визжал и лупил кулаком по столу. (Это был триумф Геринга над Шпеером.) Развернув на столе карту, Гитлер показал нам, как он намерен организовать блокаду, которая оставит Англию без горячих салфеток. Перекрыв Дарданеллы, Дениц сможет воспрепятствовать доставке салфеток на английское побережье, а оттуда - на встревожено ожидающие их лица британцев. Остался однако нерешенным главный вопрос: сможет ли Гитлер опередить Черчилля по части отращивания бакенбард? Гиммлер твердил, что Черчилль начал первым и что догнать его, скорее всего, не удастся. Геринг, этот бессмысленный оптимист, сказал, что Фюрер, возможно, успеет вырастить бакенбарды прежде, чем Черчилль, в особенности если мы сможем бросить на выполнение этой задачи все силы немецкой нации. Фон Рундштедт, выступая на совещании Генерального штаба, заявил, что попытка отрастить бакенбарды на двух фронтах одновременно была бы ошибочной, и порекомендовал сосредоточить все наши усилия на одной щеке. Однако Гитлер твердил, что способен справиться с двумя щеками сразу. Роммель согласился с фон Рундштедтом. "Они никогда не получатся ровными, mein Fuhrer, - сказал он. Особенно, если вы будете их подгонять". Гитлер разгневался и ответил, что это касается только его самого и его парикмахера. Шпеер пообещал к наступлению осени утроить валовое производство крема для бритья, и Гитлер, услышав об этом, впал в восторженное состояние. Затем, зимой 1942 года, русские перешли в контрнаступление, вследствие чего бакенбарды у Гитлера расти перестали. Он впал в депрессию, опасаясь, что Черчилль вскоре приобретет роскошную внешность, между тем как он, Гитлер, так и останется "заурядным", но тут поступило сообщение о том, что Черчилль отказался от идеи отрастить бакенбарды, сочтя ее осуществление слишком дорогостоящим.