Менахем-Мендл   ::   Алейхем Шолом

А насчет Гамбетты ты ошибаешься: вовсе он не сумасшедший, он только малость вспыльчив. Упаси бог сказать ему что-нибудь о политике не так, как ему нравится! Он готов разорвать человека на куски! Он утверждает, что не сегодня-завтра обязательно должно что-то случиться. А то, что сейчас вдруг тихо стало, - говорит он, - лишний раз доказывает, что война на носу. "Перед бурей, - говорит он, - всегда бывает тихо..." Вчера я мог продать несколько "бесиков" и два-три "стеллажа" и прилично заработать, но Гамбетта не дал мне этого сделать. "Я, говорит, вам голову оторву, если вы в такое время выпустите из рук товар! Наступает такая пора, - говорит он, - когда полусотенный "стеллаж" будет стоить двести рублей, и триста, и четыреста, и даже тысячу, а почему и не две?.." Будь так, как говорит Гамбетта, даже наполовину, - и я разбогател! Надеюсь, что после реализации я поверну обратно на "гос", начну покупать рубли и давать "Лондон", на чем свет стоит! Я покажу им, что такое "Лондон" и что такое - рубль! Но так как у меня сейчас нет времени, то пишу тебе кратко. Даст бог, в следующем письме я напишу тебе обо всем подробно. Пока дай бог здоровья и удачи.

Твой супруг Менахем-Мендл.

Главное забыл! Ты спрашиваешь о Фанкони (не "Франконя" как ты пишешь), то это не "он" и не "она". Это - кафе, где пьют кофе, едят мороженое и заключают сделки на "Лондон". Дай бог мне хотя бы половину стоимости сделок, которые там заключают за день!

Тот же.

X

Шейне-Шейндл из Касриловки - своему мужу а Одессу

Моему почтенному, дорогому, именитому, мудрому и просвещенному супругу Менахем-Мендлу, да сияет светоч его!

Во-первых, сообщаю тебе, что мы все, слава богу, вполне здоровы. Дай бог и от тебя получать такие же вести в дальнейшем.

А во-вторых, пишу я тебе, что дети болеют корью, все трое, я ночей не сплю, а он там распивает какую-то бурду с лакрицей! Чего ему не хватает, скажите на милость! Головной боли? Ишь ты, как он распрыгался! В Одессу он хочет меня забрать! Думает, - только скажет мне: "Одесса", - я туда и полетела! Выбей эту дурь из головы, Мендл, ты меня туда не заманишь! Будь спокоен. Бабка моей бабки никогда там не бывала и обошлись без Одессы, так уж и я как-нибудь обойдусь. Так я тебя и послушалась: брошу отца с матерью и всех родных и помчусь в треклятую Одессу, чтоб она в огне сгорела! Говори что хочешь, Мендл, не нравится мне твоя Одесса. Терпеть ее не могу, сама не знаю, за что. По моему разумению, тебе следует распродать помаленьку твой товар и получить деньги. Мама говорит: "Из всех молочных блюд самое лучшее - это кусок мяса!.." А если ты немного и потеряешь, - черт с ним, их счастье! Что же касается твоего сумасшедшего Гамбетты (а я все-таки говорю тебе, что он сумасшедший!), который не дает тебе продавать, то я вообще не понимаю, при чем тут он? Какое ему дело? Плюнь ты ему в рожу, если он опять станет морочить тебе голову своими войнами! Послушай меня, Мендл, кончай с этим делом, продай все, ради бога! Заработал несколько целковых? И хватит. Сколько можно торчать в этой Одессе?

Но что говорить? Разве я что-нибудь значу? Ведь я же всего лишь Шейне-Шейндл, я ведь не Блюма-Злата! Блюма-Злата только пикнет на своего мужа, а его уже лихоманка трясет! Ради бога, Мендл-сердце, распродай все и собирайся в дорогу! Не забудь только дюжину вышитых сорочек для меня, бархату маме на пальто - пусть и она помнит, что зять ее был в Одессе и торговал с сумасшедшими, - кусок ситца модного рисунка и, если войдет в чемодан, немного стеклянной посуды, а остальное - по твоему усмотрению. И приезжай домой, пусть люди перестанут мне колоть глаза и чернить меня. Попробуй только меня не послушать! Ничего! По-моему сделаешь! Если бы так чирьи на спине у врагов моих, как желает тебе от всего сердца

твоя истинно преданная супруга Шейне-Шейндл.