Мертвые все одного цвета   ::   Виан Борис

Какой бы предлог выдумать? На улице я бесконечно оборачивался, смотрел, не идут ли за мной, искал взглядом худощавую фигуру Ричарда, его кожу полукровки, курчавые волосы, мятый костюм и длинные руки. Сохраненные в памяти детские воспоминания, связывавшие меня с этим самым Ричардом, обладали одним тревожащим и тягостным оттенком, хотя я и не мог установить, в какой именно момент появился в них этот оттенок, ведь это были такие же точно воспоминания, как и у всех детей. Ричард был наиболее темнокожим из нас троих, и этого обстоятельства было, вне сомнения, достаточно, чтобы частично объяснить мое беспокойство.

Я добирался к Нику окольными путями, то проезжая лишнюю станцию, то недоезжая, а затем возвращался к бару кружным путем, как бы по лабиринту, который я бесконечно сплетал из соседних улиц, достигая этой изнурительной игрой —мысленно, хочу я сказать, — подобия отсрочки, мнимую безопасность, обманчивая решетка которой защищала меня от возможного нападения.

Но в конечном счете всегда приходилось входить к Нику, отбросив предосторожности, как ни в чем не бывало, стараясь не оглядываться. Что я и сделал в этот день, как делал во все остальные.

Джим просматривал вечернюю газету, разложив ее на стойке, и, заметив меня, оторвал от нее глаза.

— Привет…— сказал он.

— Привет.

— Тут к тебе один тип приходил.

Я так и застыл. А потом, вспомнив о посетителях, прошел за стойку прежде чем идти переодеваться.

— Какой тип?

— Черт его знает. Хотел тебя видеть.

— Зачем?

— Откуда мне знать?

— Обычный тип?

— Ага, обычный. Да что с тобой такое?

— Ничего.

— А… Ну, ладно, — сказал Джим. Он вновь уткнулся в свое чтиво, но почти тотчас же поднял голову.

— Он вернется через час.

— Сюда?

— Ага, сюда. Я ему сказал, что ты будешь.

— Ладно.

— Тебя это что, смущает? — спросил Джим. С полной безучастностью в голосе. Простое любопытство,

— А почему это должно меня смущать? Я его ведь вовсе не знаю.

— Ты никого не ждешь?

— Никого!

— Ну, пусть…— сказал Джим.

Я пошел в гардеробную и стал раздеваться. Через час, значит.

Это не Ричард. Джим бы сказал, если бы заходил негр.

Так кто же тогда?

Надо просто подождать часок. Я кончил одеваться и вернулся в бар.

— Сделай мне виски со льдом, Джим.

— Не слишком виски? — сказал Джим.

— Не слишком воды.

Он посмотрел на меня, воздержался от комментариев и наполнил стакан. Я залпом выпил холодную и терпкую жидкость и попросил еще, Не люблю спиртного. Я почувствовал словно уксус в желудке, но остался спокойным, совсем спокойным и напряженным.

Я уселся на краю стойки, откуда я мог наблюдать за всеми входящими и выходящими.

Я ждал.

Вошли две девицы. Завсегдатаи. Они мне улыбнулись. Когда они проходили мимо меня, я похлопал их по задику сквозь тесные платья, подчеркивающие развитые формы. Они сели за столик рядом со стойкой. Хорошие клиентки. Вот на таких-то девках Ник и подрабатывал во второй половине дня.

Я развлекался тем, что смотрел на них. Хорошо накрашенные, чистюли, воистину аппетитные. Безупречные белокожие куклы. Я вспомнил о Ричарде так сильно, что даже сделал защитное движение. Чтобы хоть как-то объяснить его, я сделал еще одно такое же.

Джим возился с кассой, но я вдруг почувствовал, что он странно на меня смотрит. Как только он понял, что я это вижу, он сразу же отвел глаза. Мне чертовски надоело вот так ждать. Я попытался развлечься тем, что стал оглядывать пол, стены, потолок, неоновые лампы, бутылки в сверкающих металлических ячейках, снова посетителей, посетительниц. Я сидел слишком высоко и мой взгляд недостаточно проникал меж ляжек той брюнетки. Я слез со своего насеста, подтянул стул и уселся прямо напротив нее.