Местечко Сегельфосс   ::   Гамсун Кнут

Аннотация: В романах «Дети времени» (1913) и его продолжении «Местечко Сегельфосс» (1922) К.Гамсун рассказал историю возникновения и заката двух богатых семейств. Отношения владельца поместья Сегельфосс лейтенанта Виллаца Хольмсена и его жену фру Адельгейды – это характерные для многих гамсуновских персонажей отношения любви и взаимного отталкивания, своего рода любви – вражды, которая коверкает их жизни, приводит к разрыву.

---------------------------------------------

Кнут Гамсун

Местечко Сегельфосс

ГЛАВА I

Зачем это там человек на новом сигнальном холме? Наверное, опять какая– нибудь дурацкая выдумка Теодора из Буа, – узнал бы об этом его отец, старик Пер из Буа!

Ну, у господина Хольменгро, у помещика, есть сигнальный холм, и флаг, и сигнальщик; это разумно и нужно: ему приходится подавать сигналы почтовым пароходам и когда к набережной заворачивает тяжелый грузовой корабль с зерном для мельницы. У Теодора же из Буа просто нет ни стыда, ни совести: он завел себе сигнальный холм только потому, что он мелочный торговец, и машет флагом всему на свете, а то и вовсе зря или только по случаю воскресенья. Валяет дурака!

Вот и сейчас – выслал человека на сигнальный холм, будто в этом есть надобность, и человек стоит, и смотрит на море, и держит наготове флаг, чтоб поднять его, как только увидит, что нужно. А и ждет-то, должно быть, всего какую-нибудь рыбачью лодку!

Но удивительно – сколько бы раз молодой Теодор из Буа ни махал флагом и ни дурачил народ – ему это всегда прощалось. Он возбуждал в людях любопытство, увлекая их, заставляя работать языки – что такое будет нынче? От этого черта Теодора можно ждать какого угодно сюрприза. Во всяком случае, Оле Иоганна и Ларса Мануэльсена здорово разобрало любопытство; они встретились под горой на дороге и не могут оторвать глаз от человека на сигнальном холме.

Оле Иоган такой же, каким был всегда, во все годы службы у господина Хольменгро, орудует мешками и тяжелой кладью, неуклюжий замараха, в сапогах с голенищами и в исландской куртке. Ни до чего порядочного он не дослужился – куда там! – и семья его, как и раньше, едва-едва перебивается. Так-то плохо складывается жизнь для одних. Ларс же Мануэльсен – тот, запретив, достиг ступеней высоких, он рос вместе с местечком, с самим Сегельфоссом, он отец Л. Лассена, знаменитого пастора на юге, ученого и кандидата в епископы, и отец Юлия, того самого, что держит гостиницу Ларсена на набережной. Давердана тоже его дочь, она замужем за пристанским конторщиком, и огненно-рыжие волосы придают ей необыкновенно страстный вид. Так что семья Ларса Мануэльсена очень возвысилась, сам он тоже уже давно самостоятельный хозяин, и никто не видал его в Буа без денег. Так-то вот складывается жизнь для других. Рыжая борода Ларса Мануэльсена поредела и поседела, волосы совсем вылезли, но сын его Л. Ларсен прислал ему парик, и Ларс носит его постоянно. Если он ходит в буйволовой куртке с двумя рядами пуговиц и пальцем не притронется к работе, так это оттого, что ему не нужно, – настолько поправились его обстоятельства.

За последнее время Ларс ни от кого уже не слышит ничего обидного, но, разумеется, случается, что его бывшие товарищи и собратья по каторжному житью на нашей грешной земле и скажут ему что-нибудь вроде того, чтобы:

– Не понимаю я, на что ты живешь, Ларс, ежели не крадешь?

Тогда Ларс Мануэльсен сплюнет, помедлит немножко и ответит:

– А я тебе – скажет – что-нибудь должен?

– Нет, что ты! А жалко, что не должен!

– Тогда я заплатил бы, – скажет Ларс.

Доходы Ларса Мануэльсена были вполне натуральные. Например, разве мог человек, имея таких важных детей, пойти работать на других? Конечно, нет.