Мой век, мои друзья и подруги (Бессмертная трилогия - 2) :: Мариенгоф Анатолий
Страница: 5 из 26 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕМадам, уже падают листья - Александр Вертинский 30.08.10 - 01:23 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Мой век, мои друзья и подруги (Бессмертная трилогия - 2) :: Мариенгоф Анатолий
"Дура! Старая дура! - ругаюсь я. - Даже подсказать как следует не умеет!" Ее авторитет безнадежно падает в моих глазах. "А еще начальница пансиона!" За диктант я получил тройку. Но меня все-таки приняли, так как все остальные предметы сдал на пять. Итак, я институтец! С осени уже буду расхаживать в черных суконных брюках и в длиннополом мундире с красным воротником, как у предводителя дворянства. 2 Умирает мама. Тяжело, мучительно умирает. Нет, это гипсовое лицо - не лицо моей мамы! Эти глаза - запавшие, мутные, скорбные - не ее глаза. Эти прямые поредевшие влажные волосы, утерявшие свой изумительный блеск, - не ее! Нас, детей, двое. Сестра еще совсем маленькая. Она играет в куклы, ничего не понимая. Наша детская комната отделена от спальни родителей просторной столовой и папиным кабинетом. В старом доме толстые стены. И все-таки зловещие звуки, несущиеся из спальни, бьют по голове. Бьют, бьют, бьют. Зарываюсь под одеяло. Прислушиваюсь. Холодные мурашки пробегают по телу. Холодные слезы скатываются по щекам. Я знаю: это икает мама. Так начался тот день. Солнечный весенний день. Мама икает. Икает час, два, три... Шаги по коридору. Отворяется дверь. Входит папа. - Идем, Толя, - он берет меня за руку, - мама хочет тебя видеть. Вытри слезы и будь мужчиной. И вот мы около ее кровати. У изголовья сидит доктор. Я смотрю с какой-то неиссякаемой злобой на его черный сюртук, на сверкающие белые манжеты с тяжелыми золотыми запонками. Руки пухлые, выхоленные. Черная борода пахнет духами и тщательно расчесана. А лицо как из сливочного масла. Важное, серьезное, горестное. Словно играет в театре. "А вот вылечить маму не можешь! У, так и убил бы! убил бы!" Мама гладит меня по голове. Когда на минуту прекращается зловещая икота, она говорит очень тихо: - Что же будет... что будет со всеми вами без меня... И плачет. И поднимает на отца свои бесконечно усталые глаза: - Боря, запомни, пожалуйста... И начинает объяснять, где что лежит - Борино, Толино, сестренки. Мама умерла в девять часов вечера. У нее был рак желудка. О, как я ругал Бога! Какими ужасными словами! Ведь с трех лет, ежевечерне на сон грядущий я горячо молился ему: "Господи, сделай, пожалуйста, так, чтобы мама, папа, сестренка, я и собачка Нерошка умерли в один и тот же день, в одну и ту же минуту". Я в третьем классе. Прошли рождественские каникулы. Началось второе полугодие. Мы решили издавать журнал. Мы - это задумчивый нежный красавчик Сережа Бирюков, барон Жоржик Жомини по прозвищу Япошка и я. Жоржик маленький, самый маленький в классе, желтый, как гоголь-моголь, и в очках! Зубки всегда оскалены. У него больше всех двоек, дерзостей и проделок. Поэтому он чаще других сидит в карцере. Мой отец говорил: "Он похож на заводную игрушку, завод которой никогда не кончается". Будущему журналу даем название "Сфинкс". Почему? В том единственном номере, который нам удалось выпустить, ничего загадочного не было. Сережа Бирюков сочинил рассказ о собаке. Разумеется, она была гораздо умней, добрей и порядочней человека. Так уж принято писать о собаках, что в сравнении с ними наш брат довольно противное животное. Япошка нарисовал ядовитые карикатуры: на директора Касторку с Клецкой, сидящего в столовой ложке. Малыш в институтском мундире глядел с омерзением на это лекарство. Подпись: "Фу-у-у! Не хочу!" Вторая карикатура была на классного надзирателя Стрижа. Он порхал в нашем саду и пачкал на головы веселящихся институтцев. Ну а я напечатал в "Сфинксе" стихотворение. Помню только две первые строчки: Волны, пенясь, отбегали И журчали вдалеке... Журнал приняли в классе бурно. Он переходил из рук в руки, читался вслух, обсуждался. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|