Мой венок   ::   Найденов Александр

  Сомнения у меня были такие: вся атмосфера в кабинете уголовного следователя располагает на мысли о преступниках, к тому же здесь были предъявлены и разные предметы, относящиеся к убийствам,- словом, это все заставляло фантазию работать в одном направлении, мне же захотелось проверить Виталия Юлиановича на чем-нибудь неожиданном, сбить его со следа, чтобы уже надежно узнать, на самом деле он видит, или просто очень удачно сочиняет. Я однажды был на концерте Юрия Горного и был свидетелем, как он отгадывал мысли зрителей, хотя, как он объяснял в конце выступления, он никаких мыслей не слышал, а очень внимательно следил за эмоциями людей и по незаметным для нетренированного глаза приметам решал, о чем эти люди могут думать. Я побоялся, что и здесь может быть какой-нибудь такой фокус, а помогать господину Соколову морочить публику по 10 рублей с человека, мне не хотелось. Вместе с тем, если окажется, что Виталий Юлианович действительно на что-то способен, это могло быть очень полезным в такой работе, как наша. Поэтому я не пожалел времени и пошел на другой день в краеведческий музей. Там я попросил у заведующей мне выдать череп питекантропа, который я однажды видел у них в экспозиции.

-  Посмотрим,- решил я,- какие линолеумы вы придумаете теперь, любезный ясновидящий, какие вам примечтаются кольца?

Заведующая очень удивилась такой необычной просьбе, я сочинил для нее какое-то объяснение, может быть - и не очень правдоподобное, кроме того, авторитет моего удостоверения в очередной раз мне помог - заведующая, взяв с меня расписку, в которой я указал кроме всего прочего и мои служебные координаты, позвонила, чтобы к нам принесли этот череп.

Вблизи он оказался - местами темно-желтый, местами - почти черный и очень напоминал цветом и увесистостью обожженный биллиардный шар. Челюсти у черепа на месте не было, но сам он был почти целый. Для своего возраста 160 тысяч лет, он удивительно хорошо сохранился. На обратной стороне у черепа был нарисован краской музейный инвентарный номер.

Питекантроп - это та обезьяна, которая на эволюционной лестнице ближе всех стоит к человеку. Я читал, что с этими питекантропами произошла какая-то не совсем понятная вещь: они вдруг ни с того - ни с сего, стали мутировать, и за очень короткий по эволюционным меркам срок, тысяч, скажем, за тридцать, превратились в людей. Причем считается, что в людей они превратились не сразу, а что между ними должен был быть какой- то промежуточный полузверь-получеловек, симекантроп, но вот странность: имеется во множестве ископаемых останков древнего человека и питекантропа, а этого симекантропа ни разу так и не обнаружили. Конечно, для любого специалиста сразу бы стало понятно, что перед ним кости не человека, но сказать по правде, от человеческого он не так уж и отличался, и еще я понадеялся, что Соколов в своем институте Метрологии антропологию не изучает наверняка.

На нашей следующей встрече с Виталием Юлиановичем, я ему подал череп обезьяны, как прошлогодние останки сгоревшего человека. Очевидно, он поверил, надел на нос очки и старательно уставился на кость. Я не засекал, сколько прошло времени, может быть минут пять, когда я заметил, что с нашим экстрасенсом происходят неприятности: он очень сильно побледнел, на лбу у него выступила испарина, Соколов судорожно потянул узел галстука у себя на горле, но не ослабил его, а вместо этого стал валиться набок со стула. Я не успел его подхватить, и он упал, стукнувшись головой о пол. Петренко сегодня был на задании, мы с Виталием Юлиановичем находились в кабинете одни. Я подбежал к Соколову, перевернул его на спину, распустил узел его галстука, схватил со стола графин с водой и с ладони брызнул воду на лицо Соколова.

Я уже думал начать делать экстрасенсу искусственное дыхание, когда он открыл глаза.