Моя бабушка Миллард, генерал Бедфорд Форрест и битва при Угонном ручье   ::   Фолкнер Уильям

Я произнес это громко, потому что он повторил мне свое имя трижды, чтобы я его как следует запомнил, к тому же мне хотелось ему услужить, - ведь он, хоть и заставил нас на целый час опоздать с обедом, а все же спас наше серебро.

- Из Теннесси, - сказал я. - Батальон Сэведжа, под командованием Форреста. Временная армия. Западное управление.

Наступила тишина. Она длилась так долго, что можно было сосчитать до пяти. Потом кузина Мелисандра закричала. Она сидела на стуле прямо, как палка, - так же, как утром на заднем дворе среди досок и дранки, - и, крепко зажмурив глаза и открыв рот, кричала.

3

Из-за этого мы еще на полчаса опоздали с обедом. Хотя тут уже не понадобилось никого, кроме кузена Филиппа, чтобы отправить кузину Мелисандру наверх. Все, что ему для этого потребовалось, - это снова с ней заговорить. Когда бабушка потом спустилась вниз, она сказала:

- Ну что же, либо мы смиримся и просто-напросто назовем это ужином, либо давайте пообедаем хотя бы в ближайшие час-полтора.

И мы пошли в столовую. Эб Сноупс нас уже ждал. Думаю, что ему ожидание показалось самым долгим, - все-таки кузина Мелисандра не была ему родней. Ринго пододвинул бабушке стул, и мы расселись. Кое-что из еды остыло. Остальное так долго стояло на плите, что было уже все равно, горячее ты ешь или холодное.

Но кузена Филиппа, как видно, это не трогало. И даже если его памяти не понадобилось большого усилия, чтобы припомнить, как едят досыта, язык его, по-моему, никакого вкуса не ощущал. Он сидел и ел так, будто по крайней мере неделю вообще не видел еды и будто боялся, что даже то, что попало к нему на вилку, испарится прежде, чем он донесет вилку до рта. Иногда он вдруг замирал, держа вилку на весу, смотрел на пустой стул у прибора кузины Мелисандры и смеялся. Вернее, я просто не знал, как еще это можно назвать. И, наконец, я спросил:

- Почему бы вам не переменить фамилию?

Тогда и бабушка перестала есть. Она поглядела на меня поверх очков. Потом подняла обе руки и вздернула очки выше, на нос, так, что могла уже смотреть на меня через них. Потом она вздернула очки еще выше, на зачесанные со лба волосы, и снова на меня поглядела.

- Первое разумное слово, которое я сегодня слышу с одиннадцати часов утра, - сказала она. - Это настолько разумно и просто, что только ребенок и мог это придумать. - Она поглядела на него. - А почему бы вам и правда этого не сделать?

Он опять засмеялся. То есть лицо его изобразило то же самое, и звук он издал тот же.

- Дед мой прошел с Мэрионом [Мэрион Фрэнсис (1732-1795) - руководитель борьбы против англичан в Южной Каролине в годы Войны за независимость] по всей Каролине и был у Кингсмаунтин [место сражения повстанцев Южной Каролины с английскими войсками]. Дядю провалила на выборах в губернаторы Теннесси продажная, вероломная шайка кабатчиков и аболиционистов-республиканцев, а отец мой умер в Чапультепеке [мексиканский форт вблизи от границы с США; здесь в 1847 г. американские войска в ходе захватнической войны против Мексики нанесли поражение мексиканской армии]. После всего этого не мне менять фамилию, которую они носили. Да и жизни своей я не хозяин, пока истерзанная родина обливается кровью под железной пятой захватчиков... - тут он оборвал смех или как там это назвать. Потом лицо его стало удивленным. Потом оно перестало быть удивленным - удивление стало сходить с него сперва медленно, а затем все быстрее, но не чересчур быстро, а как жар уходит из куска железа на наковальне у кузнеца; потом лицо его стало выглядеть просто недоуменным, спокойным и почти умиротворенным. - Разве что потеряю ее в бою, - сказал он.

- Ну, сидя тут, вам это вряд ли удастся, - сказала бабушка.

- Нет, - сказал он. Но я не думаю, чтобы слова ее до него дошли. Он встал. Даже Эб Сноупс и тот за ним следил, - его нож с пучком шпината на кончике повис в воздухе, не дойдя до рта.

- Да, - сказал кузен Филипп. Но на лице его снова появилось: "какая красавица". - Да, - сказал он.