Молчание доктора Мурке   ::   Белль Генрих

Следовательно, я должен просить вас двадцать семь раз сказать то, что нам надо вклеить вместо "бога". Мы были бы вам признательны, если бы вы наговорили тридцать пять раз, чтобы при расклейке у нас имелся некоторый запас.

- Согласен, - улыбнулся Бур-Малотке и сел.

- Тут, правда, есть одно затруднение, - продолжал Мурке. - В вашем выступлении слово "бог" не требовало согласования с другими словами, а вот "то высшее существо, которое мы чтим" потребует согласования существительного с указательным местоимением и прилагательным. У нас здесь насчитывается, - он любезно улыбнулся Бур-Малотке, - десять именительных падежей и пять винительных, то есть пятнадцать раз надо сказать "то высшее существо, которое мы чтим", затем пять дательных, то есть "тому высшему существу, которое мы чтим", и, наконец, семь родительных: "того высшего существа, которое мы чтим". Остается еще звательный падеж - там, где вы говорите: "О боже!" Я позволил бы себе предложить вам сохранить звательный падеж и сказать: "О ты, высшее существо, которое мы чтим!"

Бур-Малотке явно не предвидел этих затруднений, он даже вспотел: история с падежами его крайне опечалила.

Мурке любезно продолжал:

- В общей сложности, если двадцать семь раз произнести вставленные слова, это займет одну минуту двадцать секунд, тогда как слово "бог", повторенное двадцать семь раз, занимало всего двадцать секунд. Следовательно, из-за внесенных дополнений нам придется сократить каждую передачу на полминуты за счет других слов.

Бур-Малотке вспотел еще сильней. Мысленно он выругал себя за непрошеные сомнения религиозного порядка, а вслух спросил:

- Вы уже вырезали "бога"?

- Да, - ответил Мурке, вытащил из кармана жестяную коробочку из-под сигарет, открыл ее и показал Бур-Малотке: там лежали крошечные темные обрезки пленки. Мурке тихо сказал: - Вот "бог", которого вы наговорили двадцать семь раз. Возьмете себе?

- Нет! - свирепо ответил Бур-Малотке. - Спасибо, я поговорю с шефом относительно этих полуминут. Какие передачи идут после меня?

- Завтра, - сказал Мурке, - передача из цикла "Обзор культурной жизни", ведет доктор Грем.

- Проклятие! - выругался Бур-Малотке. - С Гремом не договоришься!

- А послезавтра, - продолжал Мурке, - за вашим выступлением идет передача "Мы пустились в пляс".

- Ведет Хуглиме! - простонал Бур-Малотке. - В жизни еще не бывало, чтобы отдел развлечений уступил культуре хоть десять секунд.

- Да, - подтвердил Мурке, - не бывало, по крайней мере... - он постарался придать своему юношескому лицу выражение безграничной скромности, - по крайней мере с тех пор, как я здесь работаю.

- Ладно, - сказал Малотке и взглянул на часы, - за десять минут мы, вероятно, управимся, потом я поговорю с главным насчет своей минуты. Начнем же. Вы можете мне дать вашу записочку?

- С удовольствием, - ответил Мурке, - я все цифры уже знаю наизусть.

Когда Мурке вошел в застекленную кабину, техник отложил газету. Он улыбнулся Мурке. За шесть часов совместной работы в понедельник и вторник, когда они прослушивали выступления Бур-Малотке и вырезали слово "бог", Мурке и техник не обменялись ни единым словом, не относящимся к работе. Они только посматривали друг на друга и в перерывах протягивали друг другу пачку сигарет - то техник Мурке, то Мурке технику; но когда теперь Мурке увидел его улыбку, он подумал: "Если существует на свете дружба, этот человек мне друг". Потом он положил на стол жестяную коробку с обрезками выступления Бур-Малотке и сказал вполголоса:

- Сейчас начнется.

Мурке включил студию и сказал в микрофон:

- Я считаю, господин профессор, что мы можем обойтись без пробы. Давайте сразу приступим. Я просил бы вас начать с именительного.

Бур-Малотке кивнул.