Монсеньор Кихот   ::   Грин Грэм

Не брошу же я его умирать где-нибудь на обочине в Африке, чтобы над ним надругались из-за какой-нибудь коробки передач или дверной ручки».

— Ближайшее государство, где у власти стоит наша партия, — Сан-Марино. Еще рюмочку, отец?

Отец Кихот не раздумывая протянул руку.

— А что вы будете делать, отец, без Эль-Тобосо?

— Поступлю как укажут. Поеду куда пошлют.

— Будете, как здесь, нести веру верующим?

— Легче всего глумиться, Санчо. Я сомневаюсь, есть ли на свете человек, безоговорочно верующий.

— Даже папа римский?

— Возможно, в том числе и бедняга папа. Кто знает, о чем он думает ночью, в постели, после того, как прочтет свои молитвы?

— А вы?

— О, я такой же невежда, как и любой из моих прихожан. Просто я читал много книг, когда учился, — больше, чем они, но и только: все ведь забывается…

— И однако же вы верите во всю эту чепуху. В господа бога, в святую троицу, в непорочное зачатие…

— Хочу верить. И хочу, чтобы другие верили.

— Почему?

— Я хочу, чтобы они были счастливы.

— Пусть пьют водочку. Это лучше, чем фантазировать.

— Действие водки проходит. Оно уже сейчас испаряется.

— Как и верования.

Отец Кихот в изумлении поднял на Санчо глаза. До того он не без грусти смотрел на дно своей рюмки, в которой оставалось всего несколько капель водки.

— Ваши верования?

— И ваши тоже.

— Почему вы так думаете?

— Да потому, отец, что жизнь делает свое грязное дело. Верования угасают, как и желание обладать женщиной. Не думаю, чтобы вы были исключением из общего правила.

— Вы считаете, мне не следует больше пить?

— Водка еще никому не причиняла вреда.

— Я на днях очень удивился, увидев, как много пил епископ из Мотопо.

— А где это — Мотопо?

— In partibus infidelium.

— Я немного знал когда-то латынь, но теперь уже позабыл.

— А я и не подозревал, что вы вообще ее знали.

— Мои родители хотели сделать из меня священника. Я ведь даже учился в Саламанке. Просто раньше я никогда вам этого не говорил, отче. In vodka veritas [в водке — истина (лат.)].

— Так вот откуда вам известно про эфиопскую церковь? Я был немного удивлен.

— Какие-то обрывки бесполезных знаний всегда прилипают к мозгу, как рачки — к кораблю. Кстати, вы читали, что советские космонавты побили рекорд пребывания в открытом космосе?

— Я что-то такое слышал вчера по радио.

— И, однако, за все это время они не встретили там ни одного ангела.

— А вы читали, Санчо, про черные дыры в космосе?

— Я знаю, что вы сейчас скажете, отче. Но ведь слово «дыры» употребляется лишь как метафора. Еще рюмочку. И не бойтесь вы каких-то там епископов.

— Ваша водка преисполняет меня надежды.

— На что?

— Весьма слабой надежды, надо сказать.

— Продолжайте же. Скажите. Какой надежды?

— Я не могу вам этого сказать. Вы будете надо мной смеяться. Может быть, когда-нибудь я вам расскажу о моей надежде. Если господь даст мне на это время. Ну и вы, конечно, — тоже.

— Надо нам почаще видеться, отче. Может, мне удастся обратить вас в веру Маркса.

— А есть у вас тут на полках Маркс?

— Конечно.

— «Das Kapital»? ["Капитал" (нем.)]

— Да. И он тоже. Вот. Я давно ничего из этого не читал. Сказать по правде, некоторые места мне всегда казались… Ну, словом, устаревшими… Вся эта статистика времен промышленной революции в Англии… Я думаю, вы тоже находите в Библии скучные места.

— Слава богу, мы не обязаны изучать Числа или Второзаконие, но Евангелие — это совсем не скучно. Господи, взгляните на часы! Неужели это водка так все убыстряет?

— Знаете, отец, вы напоминаете мне вашего предка. Он верил всему, что написано в рыцарских романах, которые и в его-то время уже были устаревшими…

— Я в жизни не читал ни одного рыцарского романа.

— Но вы же по-прежнему читаете все эти старые богословские книги.