Морозная ночь :: Толстой Алексей Николаевич
Страница: 4 из 5 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕРазвратница! Как ты влечёшь к себе, как манишь, как изощрённо соблазняешь, 19.08.10 - 14:53 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Несмотря на ваши баррикады, мы к вам придем - вы, красный генерал без чина, - и сдерем с вас кожу, тогда вы станете настоящим красным генералом. А теперь отвечайте мне, прохвост, мерзавец: разве так воюют честные воины? Ты, жидовская образина, прячешься за груды сломанных вагонов. Спрашиваю тебя еще раз: когда ты перестанешь препятствовать свободному передвижению поездов? Когда кончатся все ваши безобразия?"
Дебальцево: "Православный генерал, украшенный многими орденами! Вольно вам ругаться и храбриться, будучи за сотню верст. А что будет, если не я вам, а вы мне попадетесь в руки? Тогда действительно фамилия не сыграет роли: всех попавшихся генералов и полковников лично перестреляю. А наше безобразие кончится, когда в Республике Советов не будет больше генералов и прочей офицерской сволочи. Я кончил. Относительно очистки пути мое решение непреклонно. На Дебальцево не пущу. Пусть разговаривают пушки". Колпаково: "Ты был чистильщиком сапог в Ростове на Садовой и опять будешь им, если только уйдешь от моих рук. А мы, генералы, всегда были на Руси и будем. Хочешь войны - будешь иметь ее, тудыть твою, сукиного сына, в не мать и не так..." И тут генерал начал загибать такие простые слова, что у меня затылок вспотел от ярости. Все-таки ввязываться не стал, закурил, ушел из аппаратной, а его стал ругать телеграфист. Время уже подходило к двенадцати. Каждую минуту ждали: мигнет ослепительная зарница в стороне Чернухина, начнется артиллерийский обстрел. Неужели не подоспеют харьковские поезда? На станции огни были тщательно потушены и скрыты, окна телеграфа завешены попонами. Но мутное бельмо в небе все яснело, расходилось: присмотреться - заметны уже очертания крыш и деревьев... И я гляжу на проклятую луну: погасни, сука, закройся облаками, пропади, не устраивай мне контрреволюции!.. И вдруг, совсем просто, будто где-нибудь на подмосковной дачной станции, не торопясь идет старичок в тулупище до пят, подходит к колоколу и - дын-дын-дын-дын... Я кидаюсь: "Обалдел? Что ты звонишь?" Он мне из морозной бороды спокойным баском: "Харьковский вышел со станции Хацепетовки..." А Хацепетовка в семи верстах... Я схватил его за воротник, притянул к себе: "С Новым годом, дед!" Побежал к телефонам, вызвал музыкантскую команду и дежурную роту. Захлопали, заскрипели двери, завизжал снег, замелькали ручные фонарики. Выстроились. И тут уже ясно слышим: идет - поют морозные рельсы... С гулом, грохотом, обдавая жаром, ворвался на станцию курьерский паровоз, замелькали ярко освещенные классные вагоны. Завыли трубы "Интернационал" - кто в лес, кто по дрова от радости... На ходу соскочил начальник отряда, вручил мне пакет, рапортовал: "Двадцать пулеметов, сто тысяч патронов. При пулеметах команда - москвичи..." Вылезли эти москвичи-пулеметчики, - я, прямо как во сне, смотрю на них, - расторопные, с шуточками, ловко одетые: "Указывайте позицию, мы до этих генералов давно добираемся!.." И бегом потащили пулеметы на линию войск... А минут через десять подошел и второй поезд с артиллерией... Перед рассветом наши цепи двинулись в наступление на Чернухино... КОММЕНТАРИИ Морозная ночь Впервые - сб. "Писатели - Крыму". Литературный альманах, изд. Комитета содействия борьбе с последствиями землетрясения в Крыму. М., 1928. При включении в изд.: ГИЗ, 11, подвергся незначительной правке (текст сборника с авторской правкой в ИМЛИ). Включая "Морозную ночь" в изд.: Гослитиздат. 1934 - 1936, 3, автор сократил рассказ, сняв вступление и заключение, очень существенные для понимания этого рассказа. В с т у п л е н и е: "Спасибо, дорогие друзья!.. Пауза. Звенят стаканы. Четверо у стола садятся. Пятый еще стоит. Вино из дрожащего стакана льется на пальцы его большой и слабой руки. Он высок ростом и костляв. Заросшее бородой его больное лицо с красным румянцем на скулах морщинисто улыбается. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|