Морской орел   ::   Олдридж Джеймс

Патруль из трех человек встретился им посреди неширокой горной тропы. Берк и Рид шли по ней потому, что это был единственный путь вниз среди отвесных круч. Немцы шли по ней потому, что это был единственный путь вверх. Берка удивило, что это случилось так скоро — раньше, чем они успели дойти куда-нибудь. Всегда ведь ждешь, что это случится. Рано или поздно наткнешься на патруль. Но не сегодня. Не сейчас, Что-то уж слишком скоро. И все-таки вот они, Энгес, голубчик, поднимаются прямо навстречу тебе, по той же тропе, вдоль каменной стены, вытертой до блеска корзинами, которые мулы проносят здесь взад и вперед. По этой же самой тропе поднимался теперь в гору патруль из трех человек. Три немца были в полсотне ярдов от них и приближались с каждым шагом. И все трое смотрели вверх, неестественно высоко держа голову, как люди, привыкшие стоять навытяжку. У каждого был автомат, похожий на финскую суоми, поменьше, чем, томпсоновский ручной пулемет.

— Смотри на них, когда они будут проходить мимо. На них смотри, — сказал Энгес Берк.

— Нужно посторониться и дать им дорогу, — сказал высокий Рид. Они говорили с внезапным спокойствием отчаяния.

— Пусть сами посторонятся, — сказал Берк. — Но ты смотри на них. Пусть не думают, что ты боишься на них смотреть.

И высокий только кивнул в ответ, потому что за ближним поворотом тропы они столкнулись с немцами лицом к лицу. Немцы были одеты так, как всегда бывают одеты военнопленные на снимках. Короткие штаны, носки, колбаской завернуты на башмаки, и лыжная каскетка с большим козырьком. У того, что шел впереди, автомат висел через плечо, и левая рука была засунута под ремень.

Энгес Берк шел по краю, у самой стены.

Разминуться можно было не останавливаясь.

Первый немец поравнялся с ним, и Берк посмотрел на него пустыми глазами. У него было молодое загорелое лицо. Другие два шли следом, плечо к плечу, слегка наклонясь вперед, и Берк вдруг ясно представил себе свой костюм, свое круглое лицо, свои башмаки армейского образца и штаны Рида, заправленные в носки.

Патруль прошел мимо, подозрительно оглядев обоих австралийцев. Три немецких солдата с квадратными походными фляжками, торчащими на боку. Энгес Берк в первый раз видел немцев так близко от себя. Совсем близко. Он испытывал какое-то любопытство, перекрывавшее даже чувство опасности. Вот это те, с кем ты воюешь. Чудно, что ты совсем рядом, проходишь мимо, смотришь на их форму, зеленую, зеленее, чем ты думал, из гладкой добротной материи. И лица у них смуглые, очень смуглые.

Ничего не случилось, пока они не поравнялись с Ридом, который шел за Берком. Последний немец сказал что-то остальным, и Энгес Берк понял, что сейчас что-то случится. Немцы пошли дальше, но Берк знал, что они оглядываются назад.

— Что он сказал? — спросил высокий Рид, нагоняя его.

— Не разговаривай, — сказал ему Берк. — Идем.

Они прибавили шагу, не таясь, так как теперь поворот дороги скрывал их от немцев.

— Что он сказал? — снова спросил Рид.

— Что ты слишком высокий, слишком рослый для грека.

— С чего это ему вздумалось? Я встречал греков и повыше ростом.

— А он, видно, не встречал, — сказал Берк. И сразу же: — Они идут.

И в самом деле, патруль возвращался назад. Слышно было, как они тяжело топают, тормозя шаг, как делаешь всегда, спускаясь с горы, и эхо, особенно гулкое среди скал, разносило этот топот кругом.

— Надо было и тебе заправить штаны, — сказал высокий. И это он, Рид, первым пустился бежать.

— Стой. Стой, черт тебя подери. — Берк выкрикнул это, не помня себя.

Но высокий уже миновал его и мчался вниз по тропе, которая еще ярдов двести вилась среди голых скал, а потом сворачивала в низкорослый сосняк.

И Берк побежал тоже, потому что теперь все уже потеряло смысл.