Москва бандитская   ::   Модестов Николай

Фактически любой кооператор или фермер оказывался вне критики и получал своеобразную индульгенцию, защищавшую даже в случае явного пренебрежения законом. Ни милиция, ни прокуратура не осмеливались идти вразрез с одобренной наверху государственной политикой, и в кооперативное движение потянулись откровенные уголовники и ворье.

Декларированная "первым ленинцем" европеизация СССР регламентировалась устаревшими на тридцать лет сталинскими правовыми нормами и брежневской (застойной) конституцией. Демагогические призывы застрельщика перестройки типа "разрешено все, что не запрещено" нанесли непоправимый удар по общественному правосознанию. Подпольные миллионеры мягко переместились из тени в свет, защищенные, как и прежде, не законом, а собственными бандитскими крышами. У начинавшего дело коммерсанта выбора не оставалось. Он должен был принимать специфические условия ведения бизнеса в России. От этого зависел не успех его предприятия, а сама жизнь.

К началу девяностых годов криминализация экономики достигла невиданного размаха, в сравнении с которым вчерашние махинаторы и цеховики казались жалкими воришками. В уголовных делах о хищениях фигурировали десятки миллиардов рублей, мелькали фамилии новаторов нового мышления и высокопоставленных правительственных функционеров. За бесценок продавалось стратегическое сырье, военная техника, энергоносители, лес, лицензии на разработку месторождений. Банки проводили аферы с авизовками, перекачивая на Запад миллионы долларов, с молчаливого попустительства государственных чиновников процветали финансовые пирамиды, доводившие обманутых вкладчиков до самоубийств и угроз террористических актов. На фальшивых аукционах по смехотворным ценам скупались индустриальные гиганты мирового масштаба, а коррупция приняла такие размеры, что бывший мэр столицы Г. Попов предложил регламентировать мздоимство и тем самым решить проблему взяток.

Между тем закон бездействовал. Обещавшие стать громкими дела разваливались в ходе следствия, а получившие известность авантюристы становились депутатами Госдумы. Фемида довольствовалась разоблачением мелких взяточников и громогласными заверениями очередного генерального прокурора или министра навести в стране порядок. Общество эти призывы игнорировало. Зато все чаще звучали выстрелы и взрывы, жертвами убийц становились директора крупных предприятий и фирм, видные банкиры и политические деятели. Генералы ошарашивали числом действующих на территории России преступных группировок, газеты публиковали жизнеописания знаменитых киллеров охотнее, чем предвыборные биографии независимых кандидатов, а результаты опросов общественного мнения констатировали: больше всего люди боятся входить в собственные подъезды.

Наступило золотое время для бандитских группировок. Его величество рэкет накрыл прочной непробиваемой крышей всю российскую экономику. Москва, контролировавшая основные денежные потоки, распоряжавшаяся фондами министерств, имевшая неподдающийся оценке потенциал закрытых производств и конструкторских бюро военно-промышленного комплекса, оказалась на особом счету у рэкетиров и преступных формирований. Поэтому вполне естественно, что первое дело по факту квалифицированного вымогательства, получившее всесоюзный резонанс, было расследовано московской милицией.

ДЕНЬГИ ДЛЯ ТЕХ, КТО НАВЕРХУ

Завершение этого дела потребовало от милиции беспрецедентных мер предосторожности. В течение двенадцати месяцев с момента ареста Нухаева, Атлангериева и Лобжанидзе и до вынесения приговора судом Оперативники Петровки, 38 вынуждены были круглосуточно охранять потерпевшего и свидетелей.