Москва и москвичи   ::   Гиляровский В А

Жить надо! Во время моих скитаний по трущобам и репортерской работы по преступлениям я часто встречался с Рудниковым и всегда дивился его умению найти след там, где, кажется, ничего нет. Припоминается одна из характерных встреч с ним. С моим другом, актером Васей Григорьевым, мы были в дождливый сентябрьский вечер у знакомых на Покровском бульваре. Часов в одиннадцать ночи собрались уходить, и тут оказалось, что у Григорьева пропало с вешалки его летнее пальто. По следам оказалось, что вор влез в открытое окно, оделся и вышел в дверь. - Соседи сработали... С Хитрова. Это уж у нас бывалое дело. Забыли окно запереть!-сказала старая кухарка. Вася чуть не плачет-пальто новое. Я его утешаю: - Если хитрованцы, найдем. Попрощались с хозяевами и пошли в 3-й участок Мясницкой части. Старый, усатый пристав полковник Шидловский имел привычку сидеть в участке до полуночи; мы его застали и рассказали о своей беде. - Если наши ребята-сейчас достанем. Позвать Рудникова, он дежурный! Явился огромный атлет, с седыми усами и кулачищами с хороший арбуз. Мы рассказали ему подробно о краже пальто. - Наши! Сейчас найдем... Вы бы пожаловали со мной, а они пусть подождут. Вы пальто узнаете? Вася остался ждать, а мы пошли на Хитров в дом Буниных. Рудников вызвал дворника, они пошептались. - Ну, здесь взять нечего. Пойдем дальше! [21] Темь. Слякоть. Только окна "Каторги" светятся красными огнями сквозь закоптелые стекла да пар выходит из отворяющейся то и дело двери. Пришли во двор дома Румянцева и прямо во второй этаж, налево в первую дверь от входа. - Двадцать шесть! - крикнул кто-то, и все в ночлежке зашевелились. В дальнем углу отворилось окно, и раздались один за другим три громких удара, будто от проваливающейся железной крыши. - Каторга сигает! - пояснил мне Рудников и крикнул на всю казарму:-Не бойтесь, дьяволы! Я один, никого не возьму, так зашел... - Чего ж пугаешь зря! -обиделся рыжий, солдатского вида здоровяк, приготовившийся прыгать из окна на крышу пристройки. - А вот морду я тебе набью, Степка! -За что же, Федот Иванович? - А за то, что я тебе не велел ходить ко мне на Хитров. Где хошь пропадай, а меня не подводи. Тебя ищут... Второй побег. Я не потерплю!.. - Я уйду... Вон "маруха" завела!-И он подмигнул на девицу с синяком под глазом. - П-пшел! Чтоб я тебя не видел! А кто в окно сиганул? Зеленщик? Эй, Болдоха, отвечай! Молчание. - Кто? Я спрашиваю! Чего молчишь? Что я тебесыщик, что ли? Ну, Зеленщик? Говори! Ведь я его хромую ногу видел. Болдоха молчит. Рудников размахивается и влепляет ему жесточайшую пощечину. Поднимаясь с пола, Болдоха сквозь слезы говорит: - Сразу бы так и спрашивал. А то канителится... Ну, Зеленщик! - Черт с ним! Попадется, скажи ему, заберу. Чтоб утекал отсюда. Подводите, дьяволы. Пошлют искать- все одно возьму. Не спрашивают-ваше счастье, ночуйте. Я не за тем. Беги наверх, скажи им, дуракам, чтобы в окна не сигали, а то с третьего этажа убьются еще! А я наверх, он дома? - Дрыхнет, поди! [22] Зашли в одну из ночлежек третьего этажа. Там та же история: отворилось окно, и мелькнувшая фигура исчезла в воздухе. Эту ночлежку Болдоха еще не успел предупредить. Я подбежал к открытому окну. Подо мной зияла глубина двора, и какая-то фигура кралась вдоль стены. Рудников посмотрел вниз. - Л ведь это Степка Махалкин! За то и Махалкиным прозвали, что сигать с крыш мастак. Он? - Васьки Чуркина брат, Горшок, а не Махалкин,послышался из-под нар бас-октава. - Ну, вот он и есть, Махалкин. А это ты, Лавров? Ну-ка вылазь, покажись барину. - Это наш протодьякон,- сказал Рудников, обращаясь ко мне. Из-под нар вылез босой человек в грязной женской рубахе с короткими рукавами, открывавшей могучую шею и здоровенные плечи. - Многая лета Федоту Ивановичу, многая лета! загремел Лавров, но получив в морду, опять залез под нары. - Соборным певчим был, семинарист.