Травля   ::   Сан-Антонио

 — У меня отключен холодильник…

— Не имеет значения, малышка… Она вернулась, держа два стакана, из которых один был щедро наполнен.

— Скажи, это все для меня?

— Да, я не слишком люблю виски! На здоровье! Она произнесла это певучим голосом. Я чокнулся с ней и попробовал напиток. Ее скотч был не из лучших, ну да все равно, она сама была достаточно хороша, чтобы ей это простить. Я сделал второй глоток и поставил стакан на низкий столик.

— Садитесь…

Я упал на диван. Она прижалась ко мне, и мы поцеловались в губы. По мне прошел электрический ток… Я больше не был мужчиной — я стал трансформатором… Рука моя ласкала сверхтонкий чулок, обтягивавший совершенную ногу.

Ласка моя была одновременно нежной и возбуждающей. Я завелся… Она, понятное дело, слабо протестует, как полагается по этому жалкому ханжескому коду, которому следует цивилизация. Рука моя поднималась все выше, выше… Вдруг она отяжелела. Я весь налился свинцом. Я весил тонну! Десять тонн! У меня был удельный вес мертвого кита или телеги с навозом! Улыбка Гретты исчезла… Мне послышался отдаленный колокольный звон… Потом я перестал функционировать и перешел на медленный полет в небытие.

* * *



Можете мне поверить, что описанное ранее мое пробуждение после похмелья было просто забавой по сравнению с теперешним. Голова моя превратилась в клетку с голодными хищниками, рвавшимися наружу… Внутри все вертелось, бренчало, громоздилось. Я получил по заслугам!

Вокруг меня была полная темнота. Я попытался исследовать место своего нахождения. Пожалуй, отсюда не выбраться… Я с трудом чиркнул спичкой. Слабый огонек осветил пустой погреб с железной дверью. Отдушина была зацементирована. Я оказался в могиле.

Спичка погасла, и темнота поглотила безрадостный спектакль. Несмотря на тошноту, сводившую мои внутренности, я принялся кумекать; желудок схватывало каждую минуту, и приходилось облегчаться. Ледяной пот струился по лбу, на зубах скрипел песок, а сердце билось совершенно ненормально…

Я допер, что она подсыпала мне не снотворное, а яд. А жив я еще лишь потому, что ограничился двумя небольшими глотками. Если бы я проглотил все содержимое стакана, я был бы уже на пути к заоблачным владениям Святого Петра.

Понимая, что я должен полностью избавиться от этой дряни, если хочу выжить, я запустил два пальца в рот и сделал все возможное, чтобы освободить желудок «маленького шалунишки».

От этой процедуры я слегка ослаб… Подняв воротник плаща, я забился в угол… Я должен был немного подождать, пока силы вернутся ко мне. Какое-то время у меня было коматозное состояние, сердце работало в замедленном темпе. Вдруг одна мысль пронзила мой мозг, и я встрепенулся.

Я вспомнил о Матиасе… Если к одиннадцати часам я его не предупрежу и не ликвидирую албанца, он отправится на собрание и провалится! Я посмотрел на часы: они показывали шесть… Значит, самолет прилетает через четыре! Необходимо срочно выбраться из этой чертовой дыры. Эта стерва затащила меня сюда, думая, что я сдохну. На кого она работала? Кто меня заприметил и захотел избавиться? Вот загадка, которую необходимо решить как можно скорее…

Я попытался подняться, но неловко ударился о стену. Мои подставки дрожали. Я чиркнул второй спичкой и подобрался к двери. От толчка плечом она не шелохнулась. Не обнаружив никакого замка, я понял, что она закрыта снаружи на засов!

Какая неприятность! Уменьем и настойчивостью можно совладать с замком, но ничего нельзя поделать с засовом, когда находишься по другую сторону от него!

Я совсем упал духом. По всей видимости, мне суждено умереть с голоду в этом подвале.