Третье пророчество   ::   Ханга Елена

Сам он числился в штате Конгрегации семинарий, университетов и исследований, его коллеги были разбросаны по другим подразделениям Ватикана. Иными словами, официально Службы не было, и всегда можно было с легким сердцем отрицать сам факт ее существования, – следов в документах все равно бы не нашли.

Торно затруднился бы четко определить круг занятий службы. В свое время он несколько лет занимался поиском и изучением разного рода артефактов и проверял достоверность сведений о тех или иных необычных явлениях. Сигналов о необычных событиях было довольно много, и, разумеется, почти все они были ложными, но специалисты службы все равно ездили по всему миру, чтобы установить их возможную подлинность и, главное, понять, могут ли они иметь божественное происхождение. Не меньшее любопытство служба проявляла и к источникам информации, самым тесным образом была переплетенной с политическими интригами и новейшими научно-техническими разработками. Подобные задания Джузеппе Торно также приходилось выполнять в разных странах. Но чем бы он ни занимался, в большинстве случаев его работа носила достаточно рутинный для службы характер. Сюда, за двери, его, как и других сотрудников службы, вызывали очень редко. И основания для такого вызова должны были быть самыми серьезными.

* * *



Правила, по которым его преосвященство строил беседу, нисколько не изменились за ту пару лет, которая прошла со времени прошлой аудиенции. Сначала кардинал предпочел немного поговорить о погоде, потом невзначай дал понять, как высоко он и служба ценят заслуги Джузеппе Торно. Потом перевел разговор на теологический факультет Оксфорда, где учился Торно и где его, собственно говоря, и приметила служба. Пока они обменивались этими ни к чему не обязывающими фразами, кардинал словно сканировал своего собеседника, стараясь понять, прежний ли Джузеппе Торно сейчас сидит перед ним. Такой же он, как два года назад, или что-то изменилось с тех пор в его душе?

Кардиналу было уже много лет. Кожа на его лице со временем стала матовой и начала словно светиться изнутри, но это не было признаком никак не святости, а всего лишь возраста его преосвященства. Глаза, впрочем, оставались такими же живыми и цепкими, как и прежде. Старость кардинала, очевидная для всех, в том числе и для него самого, отнюдь не предвещала того, что он может в скором времени оставить службу, которую возглавлял уже очень давно.

* * *



...Видимо, его преосвященство остался доволен результатами своей проверки, потому что он не стал затягивать прелюдию и довольно скоро перешел к делу. Он было поинтересовался, какие богословские книги Торно прочел за последнее время, но ответа не дослушал. Прервав сотрудника на полуслове, кардинал тут же обозначил суть вопроса, по которому он пригласил его к себе.

– Речь пойдет о Фатимском деле, – сказал он.

* * *



Теперь Торно понял, почему его удостоили такой высокой чести. Фатимское дело было едва ли не главной заботой Святого Престола по крайней мере в течение всего двадцатого века.

Тринадцатого мая тысяча девятьсот семнадцатого года около деревушки Фатима в ста пятидесяти километрах от Лиссабона трем маленьким детям, которые пасли овец, явилась Дева Мария. И с тех пор она являлась им каждое тринадцатое число каждого месяца до октября. Она открыла им три пророчества, наказав передать их людям. Она также сказала двум младшим детям, что вскоре они умрут, а старшей, Люсии, придется жить очень долго. И в последний свой приход на Землю она явила толпам людей чудо, чтобы они поверили в то, что расскажут дети о ее приходе. И солнце плясало как сумасшедшее на вечернем небе. В европейских газетах семнадцатого года любой сомневающийся может и сегодня найти эти фантастические фотографии.