Мыслитель   ::   Виан Борис

Вряд ли оно могло заинтересовать парижан. Затем он задумался о своем трудоустройстве.

Юноша долго размышлял, стараясь определить род деятельности, которой ему хотелось бы себя посвятить. И так как в Успинеле Уродональ исполнял партию раздвижного рожка в муниципальной фанфаре, то и в столице он решил попробовать себя на музыкальном поприще.

Однако этому следовало обязательно подыскать какое-нибудь обоснование: с присущей ему гениальностью Уродональ нашел его очень быстро.

- Музыка, - сказал он себе, - смягчает нравы. Однако каждому порядочному человеку необходимо придерживаться твердых нравственных принципов; значит, быть музыкантом - безнравственно. Но жители этого Вавилона не имеют ни малейшего понятия о нравственности; следовательно, музыка не представляет для них никакой опасности.

Мы видим, что годы учения развили в Уродонале восприятие столь критическое, что его можно смело расценить как болезненное. Но ведь речь идет не об обычном человеке; прочность уродоналевского организма позволяла выдерживать такой мощный интеллект.

Так как музыка оставляла Уродоналю много свободного времени, он решил поискать свое призвание и в литературе.

Несколько неудачных эссе, никоим образом не истощивших силу его гения, навеяли следующую эпиграмму.

- Успех, - поверил он своим друзьям, - зависит от большей или меньшей способности автора показаться читателю идиотом.

Настолько же продуктивным Уродональ был и в личной жизни.

- Сказать: "Ты меня больше не любишь", - объяснял он своей ревнивой подружке Маринуй, - это значит сказать: "Я больше не верю, что ты меня любишь". А как ты можешь вообще быть в этом уверена?

Маринуй столбенела.

Впрочем, индивидуум уродоналевского размаха не мог довольствоваться посредственным существованием, влачимым между рожком и Маринуй.

- Жить в опасности... - повторял он иногда, и молнии сверкали в его непокорном взгляде.

И вот однажды Маринуй нашла его мертвым в постели. Незадолго до этого он вступил в преступную связь с одним молодым правонарушителем самых распутных нравов, который сбежал из тюрьмы, где отбывал трехмесячное заключение за убийство двенадцати человек.

В самом Уродонале не было ничего порочного. Объяснение его печальной кончины нашли в неизданном сборнике его изречений, одно из которых - и единственное - красовалось на первой странице.

"Что может быть опаснее, чем нарваться на собственную смерть?" - было написано рукой Уродоналя.

А ведь так оно и есть.