На даче   ::   Искандер Фазиль

— Я тоже не знаю, есть ли такой срок. Но я знаю, что человек без покаяния вырождается. Человек соприродно грешен, следовательно, покаяние должно сопровождать его всю жизнь.

— Стремление к преступлению в человеке лежит глубже, чем следование формуле: Бога нет, значит, все дозволено. Человек сначала мучился желанием преступления и его недозволенностью. И вот это желание преступления победило и сотворило формулу: Бога нет — все дозволено. И он себе все дозволил, но желание преступления явилось раньше формулы. Не формула сотворила преступление, но желание преступления сотворило формулу.

— Но для многих неразвитых душ отсутствие Бога означает вседозволенность. «Крой, Ванька, Бога нет!» — говорили в революцию. Пророчески предчувствуя все это и пытаясь все это остановить, Достоевский и сказал: «Если Бога нет — все дозволено».

— А как же великая свобода выбора между Добром и Злом, данная нам Богом?

— Свобода выбора не противоречит подсказке человеку в сторону Добра. Ведь подсказка в сторону Зла все равно происходит беспрерывно.

— Так что же такое покаяние?

— Покаяние оставляет память о грехе, но уже без боли.

— Боюсь, что на практике происходит не так. Происходит забвение греха. Бог простил, забудем и мы.

— Это неразрешимый вопрос. Для одного человека так. Для другого по-другому. Остановимся на такой мысли. Человек, который согрешил и искренно покаялся, в чем-то богаче, чем человек, который и не грешил, и не каялся. Но человек, который не согрешил и не каялся, — лучше.

— Кто выше — человек, который почувствовал соблазн, но преодолел его. Или человек, который при виде соблазна ничего не почувствовал и ничего не преодолевал.

— Думаю, что человек, который преодолел соблазн. Для человека, который не почувствовал соблазна, может быть, сам соблазн, именно этот, для него не существует. Мы не знаем, что он сделает, когда столкнется со своим соблазном. А первый — на практике показал свою силу.

— Я хочу напомнить на собственном примере, как человек легко забывает о своих грехах. Как-то я ездил по городу по всяким делам. На обратном пути вместе с друзьями ехал в такси. Сначала подъехали к моему дому. Я сидел на переднем сиденье, расплатился с таксистом и вышел.

Минут через двадцать, уже дома, вспомнил, что в такси забыл свой «дипломат». В нем лежал мой паспорт и другие документы. И мне стало нехорошо. Сколько хлопот восстанавливать, хотя бы только паспорт. Но я надеялся, что шофер перед тем, как развозить моих друзей, обнаружит мой «дипломат» и передаст друзьям. Проходит час. Звоню друзьям. Они уже давно дома, но шофер им ничего не передавал.

И я, подумав о своих будущих хождениях за нужными бумагами, решил, что это Бог меня наказал за какие-то грехи этого дня. Но какие? Я со всей строгостью вспомнил весь день и вдруг открыл несколько мелких своих грехов, которые теперь мне не показались такими уж мелкими.

Один молодой физик хотел подбросить мне свою работу на отзыв, но я отказался, смягчив свой отказ тем, что через месяц я буду посвободней. Пришлось дать ему телефон. В самом деле, укорачивая свой путь, мы его делаем еще длинней. Так, по слабости, вместо того чтобы сказать прямо, что я теперь не читаю чужих работ без рекомендации коллег, я его бессмысленно обнадежил. Потом я вспомнил, что, неожиданно для себя и тем более для него, поздоровался с одним подлецом, который много лет назад сделал мне подлость. Но поздоровался я не из христианского всепрощения, а из тщеславия, мол, видишь, какой я добрый. Он удивленно и охотно кивнул мне и еще больше запрезирал. Были и еще какие-то мелкие проколы.

Я поразился, совершенно ясно поняв, что никогда ни об одном из них не вспомнил бы, если бы не пропал «дипломат». Я в прекрасном настроении вышел из машины.