Три дня до эфира   ::   Ямалеева Гульназ Фарисовна

Левой рукой он передал шефу подготовленные документы, правой — мобильный телефон и замер в ожидании указаний. Сделав рукой знак секретарю, Иван Давыдович поднёс трубку к уху.

— Слушаю…

— Это я, Иван Давыдович.

— Хорошо, Виктор, будьте добры, свяжитесь с мэрией и уточните время встречи.

— Понял!

Снегирёв вернул телефон секретарю.

— Пап! Я все! — раздался из коридора голос мальчика, и Иван Давидович вышел из кабинета.

Саша уже стоял около бронированной двери в квартиру. Эту особую дверь из спецсплавов сделали по заказу Ивана Давидовича на Ижорском заводе. Внешне дверь выглядела как обычная железная, но была несколько тяжелее и легко выдерживала автоматную очередь.

— А я уже готов, — бодро повторил сын и приложил руку к козырьку.

Иван Давыдович улыбнулся и похлопал ребёнка по плечу:

— Молодец, сынок!

Из кухни вышла домработница, пожилая женщина с широким приятным лицом.

Она улыбнулась мальчику и попыталась сунуть ему в рюкзак пакет. Саша тотчас набычился и принялся отталкивать её руку:

— Не надо!

— Сашенька, это же тебе завтрак!

— Лидия Сергеевна, нас в школе хорошо кормят, я же вам столько раз говорил!..

— Саша! — строго сказал Снегирёв. — Возьми. Пришлось подчиниться.

— Ну а вдруг захочется… — Женщина заботливо поправила воротник куртки. Саша дёрнул плечом и, тяжело вздохнув, сунул пакет в рюкзак.

И тут у него в голове вдруг мелькнула хитрая мысль.

— Пап, я же взял завтрак, да?

— Ну и что?

— Уступка за уступку… Может, сегодня я обойдусь без бал… Ой, то есть без Валентина Петровича, а? Ну пап!..

— Нет, Саша. Валентин Петрович поедет с тобой, — жёстко оборвал его отец и, взглянув на сына, уже мягче добавил:

— Потерпи, сынок, скоро все закончится.

— Скоро, это когда ты выиграешь выборы, да?

— А может, я не выиграю? — лукаво усмехнулся Снегирёв.

— Выиграешь обязательно! У тебя все конкуренты какие-то несерьёзные. И потом, рейтинг растёт — как на дрожжах…

— Саша, ну откуда ты все знаешь?

— Все говорят! И потом — я же за тебя болею! Отец с сыном вышли из квартиры и спустились вниз по лестнице, потому что жили на втором этаже и лифтом никогда не пользовались…

* * *



Рядом с окном консьержки их ждал крупный, спортивного вида мужчина лет сорока. Это был телохранитель Кашинцев. Увидев спускающихся по лестнице отца и сына, он кивком поприветствовал Снегирёва, а мальчику подал руку:

— Привет, Александр! Как твои дела?..

Снегирёв толкнул сына в бок, тот нехотя пожал руку телохранителя:

— Здравствуйте, Валентин Петрович.

Ну не уважал Саша этого здоровяка, работа которого заключалась в том, чтобы ходить за ним, десятилетним пацаном, по пятам. Сначала, конечно, звучало круто: «У меня собственный телохранитель». Он помнил, как у одноклассников просто челюсти отвисли от таких слов. Но через несколько дней Саша понял, что телохранитель-это на самом деле обычная нянька, которая шастает за тобой повсюду и все запрещает. Поначалу сгоравшие от зависти, теперь мальчишки стали вовсю подшучивать, и вся крутизна превратилась в сплошное мучение.

Нянька! Какой позор! Он что, маленький?..

Одним словом, появление в своей жизни Валентина Петровича Кашинцева Снегирёв-младший, мягко говоря, не приветствовал, поэтому Саша сейчас лишь сухо поздоровался и пожал протянутую руку. На невозмутимом лице Кашинцева не отразилось ничего: он ещё с их первой встречи почувствовал, что не понравился мальчишке. Что ж, бывает. Как говорится, насильно мил не будешь. Его дело маленькое — охранять. А что касается остальных чувств, то про них в договоре ничего не сказано. Невзлюбил пацан, да и бог с ним…

Саша привычно остановился возле двери, пропуская вперёд телохранителя.

Кашинцев вышел из двери и огляделся.