На высотах твоих   ::   Хейли Артур

— …Я сбросила четырнадцать фунтов [2] , а потом открыла эту божественную пекарню, и вот они все опять на мне…

— …Пыталась объяснить, что не заметила красного сигнала светофора, потому что спешила к мужу, он у меня, видите ли, член кабинета министров…

— …Отдаю должное “Тайме”, даже вранье у них получается интересно…

— …Нет, правда, эти торонтцы просто несносны, у них своего рода культурное несварение, что ли…

— …Так вот, я ему и говорю: если нам нужны дурацкие законы по поводу алкоголя, это наше личное дело, а вот вы сами попробуйте воспользоваться телефоном в вашем Лондоне…

— …По-моему, тибетцы просто прелесть, есть в них что-то от пещерного человека…

— …Обратили внимание, насколько быстрее универмаги теперь присылают счета? В свое время можно было свободно рассчитывать на две недели…

— …Нам надо было остановить Гитлера на Рейне, а Хрущева — в Будапеште…

— …И не сомневайтесь, если бы мужчины были способны забеременеть, у нас возникло бы куда меньше.., о, спасибо, джин с тоником, пожалуйста…

— Когда мы передадим сообщение, — все еще вполголоса сказал Лексингтон, — то объявим, что целью встречи будут торговые переговоры.

— Да, — согласился Хауден. — По-моему, это наилучший вариант.

— Когда вы информируете кабинет?

— Еще не решил. Думал сначала попробовать в комитете обороны. Хотелось бы посмотреть на реакцию. — Хауден угрюмо усмехнулся. — Не все так тонко разбираются в международных отношениях, как вы, Артур.

— Да, у меня, видимо, есть кое-какие преимущества. — Лексингтон помолчал, его добродушное лицо стало задумчивым, в глазах светился вопрос. — Но даже при этом к самой идее придется привыкать долго и трудно.

— Верно, — подтвердил Джеймс Хауден. — Этого и следовало ожидать.

Они расстались, и премьер-министр вновь присоединился к группе высокопоставленных лиц. Его превосходительство как раз обращался со словами соболезнования к члену кабинета, чей отец скончался неделю назад. Через несколько шагов он уже поздравлял другого, чья дочь была удостоена отличия за академические успехи. “Хорошо это у старика получается, — подумалось Хаудену, — любезность и достоинство в точно выверенных пропорциях; ему удается не переусердствовать ни в том, ни в другом”.

Тут же Джеймс Хауден поймал себя на том, что пытается прикинуть, сколько еще продержится в Канаде культ королей, королев и королевского наместника. В конце концов страна, конечно, вырвется из объятий британской монархии — подобно тому, как она сбросила с себя бремя правления британского парламента. Сама атмосфера королевского двора — вычурный протокол, раззолоченные кареты, придворные лакеи, золотые обеденные сервизы — давно отстала от времени, особенно в Северной Америке. Уже сейчас добрая часть связанных с троном церемоний казалась довольно смешной и забавной, словно остроумная головоломка. Но настанет день, а он непременно придет, когда люди станут потешаться открыто, и вот тогда начнется подлинный распад. А возможно, разразится какой-нибудь внутридворцовый королевский скандал, и крушение произойдет стремительно как в Британии, так и в Канаде.

Эти мысли о королях, королевах и монархии напомнили ему о вопросе, который он должен сегодня обязательно поднять. Их группка приостановилась, и, уводя генерал-губернатора от остальных, Хауден спросил:

— Насколько известно, сэр, вы ведь в следующем месяце отбываете в Англию?

Официальное “сэр” было лишь данью приличиям. Между собой они уже давно были на ты.

— Восьмого числа, — уточнил генерал-губернатор. — Натали уговорила меня отправиться морем из Нью-Йорка. Каково, бывший начальник штаба ВВС — и путешествует морем?!

— Вы, конечно, будете встречаться в Лондоне с ее величеством, — продолжал премьер-министр.