НацбесТ :: Денежкина Ирина
Страница: 7 из 11 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕПисать стихи гораздо проще 06.09.10 - 13:01 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Я сначала подумала: «Что это за девка? Фанатка что ли?».
Потом меня знакомят с Прохановым. Опять мне трясут ручку и что-то говорят. Сзади подходит номинатор Проханова, Зотов. С красной рожей. Кладёт руку на плечо. – Девушка, вас как зовут? – Ирина, – отвечаю я. Красная рожа пихает Проханова и говорит: – Давай ей десять тысяч отдадим. Проханов отвечает: – Я их уже Лимонову отдал. – А-а… – говорит рожа. Хе-хе. Пункс вертится рядом и жестами показывает: возьми у Проханова телефон! Позвонить Ляпе. Опять Ляпа. Везде он. Валерка морщит тонкий нос. Потом мы взяли трубу у Зельвенского, вышли с ней и нашли Ляпу в кустах. Он там, видите ли, пиво пил. В «Астории» пива нет. Мы возвращаемся. По дороге Пункс говорит Ляпе: – Эх ты! А МЫ ТАМ СО ШНУРОМ БУХАЕМ!!! «Бухаем со Шнуром» – в этом что-то есть. Определённо. Зельвенский, Шнуров и Света Шнурова уходят в «Red club». Зельвенский и меня звал, но я «думаю». Идти или нет. Наверное, нет. Мы пришли и сели за стол. Пункс и Ляпа допили Шнурово вино. Нас зовут за соседний. Там актриса из жюри, Бортников и тэ дэ. Не помню. «Это тот самый Ляпа!» – радостно говорит актриса сидящим вокруг. Да. Дайте Ляпе десять тысяч. Мы их отдали Лимонову. А-а… Бля-а… Валерка дышит мне в шею. Потом мы уходим. Я прощаюсь с актрисой и Ко, а потом замечаю, что Ляпа валяется на полу в молельной позе. Блять. Валерка хочет пиздить Ляпу. Просто так. В пьяном виде Валерка пиздит всё, что плохо лежит. Или стоит. Или смотрит. Коровин мне оторвал прорезиненный плакат с надписью «Национальный бестселлер – 2002». Вместо скатерти можно на стол класть. Выходим. Ляпа ебёт зеркало у какой-то машины. Машина орёт. Пункс интеллигентно говорит: – Давай отсюда поскорее уйдём. Черти мои веселятся и берут пиво. Ляпа периодически роняет рюкзак на асфальт. Перебегает, например, дорогу и на середине скидывает рюкзак. Пункс орёт и подбирает. Валерка не подбирает, а херачит по рюкзаку. Пункс машет скатертью, бьёт ею Ляпу под зад. Козлы. Падают на колени, орут: «Наша звезда!». Ну, рожи… Ляпа просит поцеловаться в его честь. Мы идём и Валерка прижимает меня к себе. Как клещами. А где же любовь навсегда? Меня очень интересует этот вопрос, но я молчу. Потом мы сели в трамвай. Пункс признаётся нам с Валеркой в любви. Падает на нас. Пришли в гостиницу. Вечер уже. Никто не хочет идти в «Red club». Далеко пиздовать. Я звоню Зельвенскому. – Приходи завтра на презентацию, – говорю. Валерка раздевается догола и идёт в ванну. Прямо так. Видимо, смущение у него отключилось. Или его вообще не было? …Мы тогда сидели на скамейке. И Валерка рассказывал про лагерь. Это ему казалось самым значительным тогда: лагерь. В лагере его избили «обезьяны», а потом он нашёл «своих» и размазал обезьян по асфальту. Этот момент – нашёл! – самый главный для Валерки. Он не понимает, откуда взялись в маленьком южном городке такие же мальчики, как он. Это удача, это знак судьбы, это круто. Мой любимый эпизод в рассказе – как «эти двое стояли и смотрели на него». Валерка увлечённо повествовал об «этих двоих», а я смотрела на его худой профиль. Выхватывалось кусками: вот очки блеснули в свете фонаря. Вот его губы, как толстые черви раздвинулись и сомкнулись. Вот тонкий облезлый нос. Родинка на лбу. Шея. На ней – двойная родинка, как микроскопическая карта полушарий. Я подумала, что хочу слышать его всегда. Этот дурацкий хриплый голос. Хочу видеть Валеркину морду каждый день. Валерка нагнулся ко мне и что-то сказал. Про обезьян. – Что-что? – не расслышала я. Он подвинулся ближе. К уху. Хотел повторить, но замолчал. Я чувствовала, как он дышит мне в шею. Губы едва касались его щеки. Мы сидели так некоторое время, у меня внутри всё обрывалось и замирало. – Знаешь, – хрипло и сбивчиво проговорил наконец Валерка. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|