Над уровнем моря   ::   Чивилихин Владимир

Часто обещает выполнять мою подчас совсем пустяковую просьбу, но не выполняет ее, а на мои замечания молчит или морщится, совсем как таксатор Легостаев, с которым сейчас неизвестно что в тайге.

Нет, во всем виноват начальник партии Симагин, да и сам Легостаев тоже. Почему Симагин отпустил человека с бандитом, а человек согласился идти с бандитом? Помню, я еще весной говорил: "Товарищ Симагин, зачем ты нанял эту темную личность?" Я-то им, "бывшим", никогда не доверяю. Мало ли что может случиться в тайге! Часто даже приличный человек сам не знает, на какой поступок он способен в связи с обстоятельствами. Эта моя мысль понятна.

И вот я говорю Симагину: "Зачем, мол, ты эту личность взял? Разве в Бийске нельзя найти рабочих любого качества?" Он молчит, а Легостаев, который был тут же, говорит: "Генрих Генрихович..." - меня зовут Генрихом Генриховичем - "Генрих Генрихович! - говорит Легостаев - оставьте это". И морщится. Он всегда морщится, если я его или Симагина припру.

С Симагиным я довольно часто ругаюсь, но личного между нами нет ничего. Просто Симагин любит жизнь людям портить, прикрываясь принципиальностью. Один раз даже самому начальнику "Леспроекта" направил бумагу, хотел пустить насмарку годовой труд всей экспедиции. Он считает, что мы в принципе неправильно обращаемся с лесным фондом. Я ему говорю: "Выходит, вся рота идет не в ногу, ты один в ногу?" - "Это демагогия", - отвечает. "Слушай, - говорю я, - в "Леспроекте" пять тысяч инженеров, которые тоже не первый год по лесам лазят, а ты один такой?" - "Не один, - говорит он. - Быков, Легостаев и другие, которые пока молчат". Это он о нашем Быкове, который изработался, отстал от жизни. За кляузы его поснимали со всех мест и держат на технической работе до пенсии. Симагин тогда оборвал этот разговор, а Легостаеву я йотом прямо сказал, что если его друг-приятель лишит весь коллектив прогрессивки, то люди этого не простят. "Сорвется он когда-нибудь, - говорю, - на какой-нибудь мелочи". В прошлом году так и получилось Симагин подписал материалы, в которых из-за машинистки прошла цифровая ошибка на один порядок. Машинистка-то могла ошибиться, но ты подписываешь смотри! Дали ему строгий выговор, и он молча снес его, потому что возразить было нечего. А в этом юду Симашн заметно присмирел. Весной за одну его небольшую оплошность я сделал замечание Легостаеву, но Симагин понял, что мои слова относятся к нему, однако смолчал. Не тот стал Симагин.

И вот он сорвался уже по-крупному. За это чепе под суд пойдет, если что-нибудь крайнее случилось с Легостаевым. Ведь в нашем деле надо предусматривать всякую мелочь. Взять, например, одежду. Спмагин как накинет спецовку в городе, так и не снимает до конца полевых работ. И моду взял не бриться летом. Ладно, если рабочие, студенты-практиканты пли даже рядовые таксаторы отпустят бороды, но начальник партия не раз за сезон вынужден обращаться и в райком, и в аймакпсполком, и в другие организации. А людей надо уважать и знать. Даже в правлении колхоза на тебя по-другому смотрят, когда ты подтянут и чисто выбрит. Тут нет ничего такого, просто жизнь, практика, опыт. И документы предъявишь, и деньги наличными пообещаешь, но если ты бродягой пришел, не дадут лошадей - и все. Скажут, что все они в табунах или не приспособлены к вьюку, гужевые, и спины у них чересседельниками попорчены.

Конечно, мне возраст помогает. Когда люди видят, что пришел человек солидный, в годах, - совсем другое отношение. Кроме того, я все стараюсь предусмотреть, вплоть до одежды. Сапоги нужны, да не кирзовые, а хромовые, чтоб в любую грязищу блестели, если пошел чего-нибудь доставать. Синие галифе обязательны и суконный китель. И хорошо еще форменную фуражку с глянцевым козырьком, а также планшет на ремешке.