Надгробная речь   ::   Нушич Бранислав

---------------------------------------------

Бранислав Нушич

Надгробная речь



Случилось это во вторник, то есть в самый обыкновенный день в неделе, когда происходит только самые обыкновенные вещи. Солнце, как и всегда, взошло с востока; господин начальник, как и всегда, запоздал в канцелярию; хозяйка, как и всегда, с самого утра ссорилась с мужем; словом, это были обыкновенные события, которые только и могут случиться в божий вторник.

Но в этот вторник произошло и нечто необыкновенное. Рано утром ко мне пришел один весьма необычный посетитель – жандарм из окружного правления, и тем необычнее показался мне этот визит, что на глазах жандарма я заметил слезы, а так как мне раньше никогда не приходилось видеть слезы на глазах жандармов, то я не мог скрыть любопытства.

– Господин… – начал жандарм.

– А? – отвечал я, считая каждую его слезу.

– Господин начальник послал меня к вам… – продолжал он дрожащим голосом.

– Ко мне? Хорошо. А зачем?

– …послал меня к вам, чтоб отвести вас в правление, – закончил жандарм и заплакал.

Услышав последние слова, я тоже почувствовал слезы на глазах, так как, наконец, и я понял, что это действительно грустно, когда кого-нибудь ведут в правление. Похлопал я жандарма по плечу и спросил тоже дрожащим голосом:

– Ты, братец мой, случайно не знаешь, зачем это я понадобился господину начальнику?

– Приблизительно знаю. Вчера ночью умер Иосиф Стоич, купец… Умер внезапно. Вечером был жив, а ночью умер.

– Так, царство ему небесное! Но скажи мне, зачем я понадобился господину начальнику?

– Да по этому же делу!

– По этому делу? Как это? Может быть, братец мой, купец Стоич умер не своей смертью? Но ведь все знают, что я не принадлежу к числу его наследников.

– Известно, нет, – говорит жандарм, – но город готовится похоронить купца Иосифа как можно торжественнее, вот потому и вызывают вас…

– А, братец мой, так это совсем другое дело. Что касается этого… разумеется… так бы и сказал…

И я со спокойной душой и со слезами на глазах отправился с жандармом в окружное правление.

Весь город встревожился. Встретишь знакомого, он тихо подойдет к тебе, положит руку на твое плечо и дрожащим голосом скажет:

– Жаль, очень жаль. Иосиф Стоич умер, такие как он, теперь не рождаются.

Господин начальник принял меня очень любезно, пригласил сесть и в течение всей нашей беседы говорил дрожащим голосом. Можно смело сказать, что в этот день весь город говорил дрожащим голосом. Я думаю, что и моя хозяйка сегодня утром ругала своего мужа дрожащим голосом; я не заметил этого только потому, что не знал о несчастье, постигшем наш город.

– Сударь, – сказал мне господин начальник, – вам уже известно о несчастье, постигшем наш город. Вчера ночью скончался Иосиф Стоич, человек с большими заслугами, пользовавшийся уважением всего города. Вы и сами имеете представление о заслугах покойного перед нашим городом и о горячей любви и уважении, которые все мы испытываем к нему. Кроме всего прочего, необходимо, чтоб кто-нибудь из граждан произнес над гробом речь. Мне известно, что вы написали один веселенький водевиль, на основании чего можно заключить, что вы до некоторой степени литератор. И потому я считаю, что лучше вас никто не сумеет это сделать.

Все это господин начальник произнес серьезно и без запинки.

– Признаюсь, господин начальник, – начал я, немного смутившись, – меня действительно можно было бы назвать до некоторой степени литератором, но, знаете, этот жанр… надгробные речи…

– О, нет, нет, – поспешно перебил меня господин начальник, – я предоставляю вам полную свободу. Вы сами выберете стиль, какой хотите. И вообще, я же не требую, чтоб это было написано классически.