Наступит день   ::   Ибрагимов Мирза

Фридун родился в небольшой землянке, у самого входа в огромный сад, обнесенный со всех сторон высокой глинобитной стеной. В этой землянке родился и отец и дед Фридуна. Каждый год в марте, когда приближался праздник весеннего равноденствия - Новруз, мать Фридуна белила наружные стены жилья, выносила на солнце рваный половик и постель, выбивала их и проветривала.

Как ни бедно жила семья, все члены ее считали себя счастливыми и были довольны своей судьбой: ведь не было случая, чтобы кто-нибудь из их рода обратился к соседу за куском хлеба.

Так или иначе, им удавалось зимовать без нужды и встречать весну без голода.

Так прожили они до поры, когда Фридуну исполнилось девять лет. Мальчик уже помогал отцу: рыхлил почву, подрезал ветки, даже делал прививки. Он успел выучить азбуку у хозяйских детей, приезжавших из Тебриза на лето.

Увидев однажды, как Фридун читает по складам что-то из разодранного букваря, отец поцеловал его в лоб.

"Из этого парня выйдет толк!" - с гордостью подумал он и тут же решил, что было бы неплохо собрать немного денег и послать сына учиться в Тебриз или в Тегеран. Но его мечта вскоре погасла. Имение перешло к новому хозяину, оказавшемуся не совсем нормальным человеком. То он вел себя как буйно помешанный, ломал и крушил все кругом, то становился блаженным дурачком, безучастным ко всему. И его двенадцатилетний сын был такой же. Весь день он проводил в драках, бранился, ломал и калечил все, что попадалось под руки; иногда беспричинно хохотал, иногда громко плакал. Избалованный и тупой, он за четыре года учебы в школе не сумел усвоить даже простой грамоты.

Однажды он позвал Фридуна поиграть в прятки. Не прошло я пяти минут, как мальчишка схватил палку и замахнулся на Фридуна. Тот увернулся от удара, вырвал у него из рук палку и ткнул ею противника в живот. Хозяйский сын бросился наземь и завопил благим матом. На крик сбежались люди. Прибежал и хозяин. Увидев сына на земле, он, точно взбесившийся верблюд, бросился на Фридуна, но тот, ловко перепрыгнув через канаву, в одно мгновенье скрылся за деревьями, а хозяин, потеряв равновесие, растянулся на траве.

- Ловите этого негодяя! - закричал он не своим голосом. Слуги бросились за Фридуном, но тот успел уже перемахнуть через высокую стену и вскоре скрылся из глаз. Хозяин велел немедленно позвать садовника.

- По глазам твоим вижу, какой ты мошенник! - накинулся на него хозяин.

Отец Фридуна побелел, как вата.

- Хозяин, больше ста лет мы работаем на этой земле, - проговорил он, сурово нахмурив брови. - За это время здесь перебывало с десяток хозяев, и ни один из них не обругал нас.

- Вздор! - закричал хозяин. - Ты - мошенник из мошенников! Собирай свои отрепья и убирайся вон! Чтоб духу твоего здесь не было!

Отец Фридуна попытался было найти работу тут же, в городке, но никто не решался принять прогнанного, тем более что старый хозяин открыто грозился, что все равно не даст садовнику житья, если тот останется в Азершехре.

И отец Фридуна вынужден был вместе с семьей покинуть насиженное место. Он отправился сначала в Тебриз, потом в Ардебиль, а оттуда в деревню, где жили родственники матери Фридуна. Но обосноваться ему нигде не удалось. Тогда он отправился в Тегеран.

С того дня как семья покинула Азершехр, мальчик постоянно видел глубокую скорбь на лицах родителей. Они были вечно озабочены и, сколько ни старались казаться спокойными, это им плохо удавалось. Особенно была удручена мать. Точно вырванный с корнем цветок, она с каждым днем блекла все больше и больше. Однажды в каком-то придорожном караван-сарае, где они заночевали после долгого и утомительного пути, Фридуну сквозь сон послышались рыдания, напоминавшие колыбельную песню. Открыв глаза, мальчик увидел склонившееся над ним лицо матери.