Несимметричное пальто (фрагменты)   ::   Царегородцев Василий

К тому же твое грубое суконное пальто еще от вчерашнего дождя не просохло, а сегодня льет беспощадно, будто вселенское мельничное колесо проворачивается. По асфальту уже реки текут, протекли жестяные крыши, у многих прохожих, хотя они и прикрылись зонтами, захлюпало в обувке. А тебе, Веселок, простужать ноги нельзя, ты сразу захлюпаешь носом, а что за удовольствие: и так некрасивый, да еще нос распух. Спи, Веселок, во сне ты приятный и мудрый, твоя аура - небесная лазурь. Да сбудется твоя мечта: переспишь ты со своей молодой упругой особой, как мячиком поиграешь - скок-скок-скок.

А за пределами твоего сна такое творится! Вон в потоке зонтов колышется Танькин розовый с голубыми потеками зонтик. А она же тебя пускала под него, когда вы вместе из кино возвращались. Ну что ты за бесстыдник: поседел, а с молыми девками по кинам шатаешься! Ольге Петровне, которая из этого же кино шла, ваша дружба не понравилась. Она два стакана валерьянки выпила после такого зрелища. Что ты делаешь? Солидную, порядочную женщину, которая свитера узорами вяжет, променял на пигалицу, не умеющую пуговицу толком пришить. Как бы не пожалел. Как бы поздно не было.

Так вот, Веселок, твоя любимая звездочка идет не одна, рядом под черным пиратским зонтом мужественный молодой Марс, бог уличных драк, ковыляет. Да он, Веселок, теб одним мизинцем поборет. И чего ты путаешься у них под ногами, как под ногами смеющейся тебе в лицо судьбы: ты хрупкий Паскаль или какой-нибудь мыслящий тростник, но не Ричард же Львиное сердце. Ты осень, а не знойный полдень. Усмири свой пыл.

Они любезничают, он ее по талии да по бедрышкам, как по перышкам, гладит, он любовник-то ласковый. А когда сила и нежность рядом, мужчина неотразим. Спи, Веселок, тебе лучше этого не видеть. Ты ревнивый. Помнишь, еще в юности, босой на снегу стоял, подслушивал, о чем твоя девушка с парнем разговаривала. Спи.

А вот Ольга Петровна одна идет, под зонтом, в синем плаще, тяжелая, как копна сена. Зонтик мал, и она от этого несчастна. Левый бок ее плаща намок, а так она выглядит хорошо: надежно!

Вот она в отделе вывесила промокший плащ на два стула, поставила чайник и и вытащила из сумки бумажный сверток, где пирожки с печенью. Лучше спи, Веселок, а то еще придется тебе расплачиваться за эти пирожки молодой жизнью и всеми честолюбивыми замыслами, которые ты имеешь в отношении женщин. Ольга Петровна измены не допустит. Она убьет любую. И основанием ее поступка послужит даже самое маленькое подозрение , еле слышное, как шорох листьев.

Спи, Веселок, пусть Ольга Петровна кушает свои пирожки и печенья. Она одинока, за окном дождь, в ее домашней светлице не работает выключатель. Она хотела тебя позвать, чтобы ты ей отремонтировал. Но ты не придешь, Веселок, ты спишь. Но ты не проспишь свое счастье, потому что в нашем мире такового для тебя нет. Может, где-то в ином, созданном только для тебя мире. Белены ты что ли объелся, Веселок: да какой бог возьмется создавать для тебя персональные миры? Где он такое количество женщин возьмет, а еще и ублажение для твоей души?

На вахте стоит все тот же вахтер с офицерской кокардой на фуражке, рычит на входящих, дышит перегаром. Спи, Веселок, пусть твоих ноздрей никогда не коснутся злые людские запахи. Поправь одеяло и спи. Фу, Веселок, вот этого делать нельзя, даже когда никого нет рядом. А если тебе это нравится, то ты эго, крупнейший эгоцентрист, влюбленный в собственный апендицит.

Ноздри Веселка затрепетали , и губы расползлись в довольнехонькой улыбке: да, в его организме ничего дурного нет. Ему стыдиться самого себя не за что. Да, он грызет ногти, рубаха всегда выползает из брюк, у него всегда настоящие когти на ногах. Зато он никогда не лезет руками в кастрюлю, потому что таковых нет: жена увезла. "У меня ребенок, - сурово сказала она, - а ты себе и в кружке сваришь". Веселок щелкнул каблуками. Варит он в ковше. Хватает.