Бриллиант для Слепого   ::   Воронин Андрей

Дверца «мерседеса» за спиной мужчины в серой куртке распахнулась, но он резко развернулся через левое плечо и выстрелил в голову водителя. Тот ввалился в салон, снаружи осталась лишь нога в черном начищенном до блеска ботинке без шнурков. Мужчина побежал, бросив пистолеты прямо у «мерседеса».

Небритый толстяк в толстой спортивной куртке, с ротвейлером на поводке наблюдал за сценой убийства с таким видом, словно она происходила не у него на глазах, в реальности, а на экране большого телевизора. Он вертел головой туда-сюда и, лишь когда увидел спину убегающего убийцы, пришел в себя.

— Лорд, взять! Фас! — крикнул он срывающимся голосом, показывая коротким пальцем, толстым как сосиска, в спину убегающему мужчине.

Ротвейлер сорвался с места. На нем не было намордника. Волоча за собой поводок цепочки, пес бросился вдогонку. Он настиг убийцу у бетонного забора, когда тот уже пытался вскочить на деревянный ящик. Услышав крик и рычание собаки за спиной убийца остановился и немного пригнулся. Пес, оскалив огромные клыки и сверкая налитыми кровью глазами, с вздыбленной шерстью на загривке, сделал прыжок, тяжело оторвавшись от земли. Но убийца был не из робкого десятка. Щелкнула пружина, и выкидной нож блеснул сталью в левой руке убийцы. Семидесятикилограммовый пес горлом наскочил на острое, как бритва, лезвие и на мгновение завис в воздухе. Короткое движение ножа — и из горла густой пульсирующей струей хлынула яркая, горячая кровь. Мужчина прыгнул на ящик, оглянулся, бросил на землю нож и перепрыгнул через забор.

Пес хрипел, пытался ползти, жизнь быстро уходила из него вместе с горячей кровью. Лишь глаза, маленькие и страшные, еще горели яростью и жаждой мщения.

Когда толстяк добежал до бетонной стены, пес уже был мертв. Рана, протянувшаяся почти от уха до уха, зияла на его шее. Убийца исчез. Четыре трупа и убитый пес остались лежать во дворе дома на Цветном бульваре.

***



Все происходило именно так, как уже происходило много-много раз. Звонок генерала Потапчука по мобильному телефону, до боли знакомый голос:

— Это я.

— Слышу, — сказал в ответ на утверждение генерала Глеб Сиверов.

— Надо встретиться.

— Хорошо.

— Буду, как всегда.

— И я, как всегда, буду на месте.

Этот разговор по телефону случился во второй половине дня, когда Глеб Сиверов шел по улице. Он взглянул на часы. «Без четверти три. Значит, в двадцать один Потапчук поднимется по лестнице и позвонит в дверь квартиры».

Глеб умел забывать о встречах на время — в голове был «заведен» биологический будильник, который всегда срабатывал безотказно. Хозяин мог гулять, спать, сидеть в гостях, но в назначенный момент в мозгу звучал звоночек: «Глеб, пора. У тебя встреча с генералом».

Весь день Сиверов занимался своими делами, не вспоминая о Потапчуке. Время приближалось к восьми часам вечера. «Глеб, — напомнил о себе будильник, — я не тороплю, но ты знаешь, что опаздывать нельзя».

До встречи оставалось пять минут. Кофе на конспиративной квартире уже варился, негромко звучала музыка. Глеб смотрел на экран маленького телевизора, не вникая в смысл происходящего, просто наблюдал за мельканием лиц и мимикой актеров. Его, как человека умеющего читать по губам, забавляло, что временами в кадре актеры произносили полную бессмыслицу, иногда даже матерились — звук телевизора был отключен.

Генерал Потапчук в это время разговаривал по телефону спецсвязи из своей черной «Волги» с тонированными стеклами. Машина ехала в сторону Арбата. Свернула в переулок.

— Здесь? — спросил водитель, когда генерал положил трубку.

— Да, жди меня здесь.

— Хорошо, Федор Филиппович.

Потапчук взял лежавший рядом на сиденье портфель — подарок Глеба Сиверова, открыл дверь, ступил на землю, быстро вошел во двор, пересек его по диагонали, дошел до подъезда и взглянул на окна квартиры.