Невыдуманные рассказы о невероятном   ::   Деген Ион

Вечером, когда у него собрались друзья, он прочитал им это письмо, написанное настоятельницей католического монастыря, расположенного вблизи Перемышля. Мужчины, прошедшие две войны, не пытались скрыть слез.

Сразу же после начала оккупации Львова, писала настоятельница, немцы и местные украинцы начали акции по уничтожению евреев. В колонне обреченных сестра Армана и ее муж везли в коляске дочь Виту, которой через месяц должно было исполниться два года. Коляска заранее была приготовлена людьми, понимавшими, куда направляется колонна. Под матрасиком лежали конверт с метрикой девочки и драгоценности. Настоятельница не знает и не представляет себе, как можно было утаить коляску с ребенком от конвоиров.

Биография Виты фактически начинается с того момента, когда сердобольная католичка принесла ребенка в монастырь. Здесь девочка воспитывалась почти до совершенолетия, ничего не зная о своем прошлом. Летом 1956 года у настоятельницы появились сведения о том, что во Львове живет родственница отца Виты. Она посчитала своим долгом рассказать девушке, как та попала в монастырь. Самая юная красивая послушница была любимицей сестер-монахинь. Но в эти кризисные дни, по приказу настоятельницы, ей отвечали только в случае, если она к кому-либо обращалась. А она замкнулась и не выходила из своей келии.

Однажды, до утренней молитвы, Вита подошла к настоятельнице, став на колено, поцеловала ее руку, затем поднялась, обняла и поцеловала ее, отдала ей свой нательный крестик и произнесла обдуманную и выстраданную фразу. – "Благодарю вас за все. Но если Господь сохранил меня, я обязана остаться в вере моих погибших родителей".

Сестры сердечно простились с Витой. Они переписываются с ней. Вита стала врачом, вышла замуж за очень достойного, как говорят, человека. Сейчас она мать очаровательного ребенка.

В официальном уведомлении и в письме настоятельницы был адрес Виты.

Вита! Так зовут племянницу! Его кровь! Продолжение любимой сестрички!

В тот же день он написал ей письмо. А на следующий день начал прилагать усилия, чтобы поехать во Львов. Нормальному французу трудно было понять, почему вообще нужны какие-то усилия для встречи с племянницей. Но бывший радикал уже кое-что понимал.

Прошел год. В советском посольстве ему пообещали визу для поездки туристом в Москву и в Ленинград. Он надеялся на то, что Вита сможет приехать туда на свидание с ним, если его не пустят во Львов. Он уже догадывался, что не пустят. Ну и страна! Старый зуав жил надеждой на встречу. Он даже не представлял себе, как выглядит его племянница. Зерновы не догадались прислать фотографию, а он, старый кретин, ни разу не попросил об этом. Возможно, потому, что надеялся на скорую встречу.

И вдруг… Вероятно ли подобное? Сегодня в утренней почте открытка от Виты из Будапешта. Вместе с мужем она почти на Западе. Сегодня суббота. Завтра они будут в Праге. Боже мой! Из Дижона он мог бы проделать этот путь на своем автомобиле часов за десять. Он немедленно позвонил в Париж, в посольство Чехословацкой Республики. На том конце провода чиновник посольства, не прерывая, слушал эмоциональную речь Армана Леви, изо всех сил старавшегося говорить спокойно.

– Видите ли, господин Леви, виза в Чехословакию может быть оформлена в течение двух недель.

– Месье, о чем вы говорите? Какие две недели? Вы понимаете? Завтра, в воскресенье, они будут в Праге. Люди на несколько дней вырвались из-за "железного занавеса". Вы понимаете? Моя племянница! Дочь моей убитой сестрички!

– Месье Леви, я все понимаю, но… знаете что, дайте мне на всякий случай номер вашего телефона.

Старый зуав метался по дому. Дважды звонил телефон. Дважды он рванулся к нему со скоростью, какой не было у него даже во время фехтования в юные годы. Оба раза звонили друзья. Обоим он ответил одной фразой: "Не занимайте телефон, потом объясню".