Ночной дозор   ::   Хлумов Владимир

Уж если я хожу в первых учениках у Ластамана, то ты, Рембрандт, с твоим талантом, через год ты станешь лучшим художником Амстердама. Тогда тебе понадобится хозяйка, чтобы принимать гостей и заказчиков. Да лучшей экономки в доме Рембрандта трудно и представить. Ведь, я же вижу милая Лисбет, что Лейден не для вас.

Лисбет (всплеснув руками). Боже мой, который теперь час?

Ливенс . Мой голодный желудок подсказывает, что уже шестой час, неплохо было бы перекусить.

Лисбет . Ох, глупая я дуреха, я совсем забыла, ведь я возвращалась от Сваненбюрха, они с женой сегодня будут у нас в гостях!

Рембрандт. И ты молчала! Сам учитель придет к нам в гости.

Ливенс . Да уж событие... Впрочем, я даже соскучился по старине и его итальянской женушке.

Рембрандт. Ян, он все-таки твой учитель...

Ливенс . Ну-да, по медузе. Да если хочешь знать, я у тебя научился большему... Ну хорошо, я же ничего не говорю.

Лисбет . Пойду, обрадую родителей хорошей новостью. (Уходит).

Ливенс . Эх, попасть бы нам втроем в Амстердам! Вот бы повеселились. Честное слово, вы бы там не соскучились. Маскарады на масленицу, французское вино в тавернах, музыка на Дамм...

Рембрандт. Не болтай глупостей, у меня и в мыслях не было ничего про Амстердам... Ну ладно, пойдем, хоть умоешься с дороги.

Отводит Яна и тут же возвращается в комнату, и смотрит в окно на падающий снег. Появляются мать с блюдом, ставит на стол, подходит к Рембрандту.

Мать. Лисбет сказала приехал Ян Ливенс?

Рембрандт. Да, мама.

Мать (внимательно смотрит на сына). Сынок, ты что-то сегодня совсем грустный.

Рембрандт. Посмотри, какой сегодня снег.

Мать (подходит, обнимает, положив на плечо сыну голову, тоже смотрит в окно). Что тут скажешь, темень, будто ночь. Ты и в дестве любил сидеть вечерами у окна. Не грусти, я тебя за ушком потрогаю.

Рембрандт (после паузы). Мне не грустно, я просто устал. По правде говоря, Ливенс меня раздражает.

Мать. Странно, ведь он твой друг, и такой воспитанный способный мальчик. Но и то сказать, ты ведь привык к одиночеству.

Рембрандт. Да, это правда, мне не достает моей живописи, я места себе не нахожу, когда не работаю.

Мать. Понятное дело, ведь у тебя от Бога талант, и он не дает тебе покоя, если ты держишь его под спудом. А где Ян?

Рембрандт. На верху у меня, переодевается. Вот-вот спустится.

Мать. Надеюсь, господину ван Сваненбюрху понравится моя селедка.

Рембрандт. Еще бы, разве кто-нибудь готовит ее лучше чем ты?

Мать (уходя). Эх, если даже моя селедка придется ему не по вскусу, он, все равно, приналяжет на нее. Хороший человек ван Сваненбюрх, и мастер умелый.

Появляется отец, а за ним и все остальные. Вся семья в сборе. Ян Ливенс любезничает с Лисбет. Появляется господин ван Сваненбюрх с женой Фьереттой. Обмениваются любезностями и рассаживаются у стола.

Отец (поднимает кружку). Уважаемые гости, угощайтесь, чем что Бог послал.

Выпивают, закусывают.

ван Сваненбюрх Прекрасная селедка, неправда ли, Фьеретта?

Фьеретта Хотя и говорят, что лучшую рыбу подают на Сицилии, ваша, госпожа ван Рейн, ничем ей не уступает.

Мать. Приятно слышать такое от итальянки. Вы очень любезны, госпожа ван Сваненбюрх.

ван Сваненбюрх (к Яну Ливенсу).Ну Ян, рассказывай, что вы там пишете у Питера Ластмана.

Ливенс. Самые разные вещи. Те, кто проучился более года, пишут, в общем, что хотят. Я, например, занят Пилатом, умывающим руки, а Клаас Антоньес из Дордрехта пишет "Валаама и ангела", хотя мне не по-душе его манера изображения животных.

ван Сваненбюрх (Обращаясь к Рембрандту). А не начать ли и нам делать то же самое? Как ты полагаешь, Рембрандт, можно позволить Флиту писать все, что ему заблагорассудиться?

Лисбет (не замечаяя иронии). Замечательная мысль! Людям надоедает смотреть на одно и то же, все поклонение Волхвов или сплошные апостолы.