Новая цивилизация. Часть 1.   ::   Мегре Владимир

— Ты, значит, всё время размышляешь о разных проблемах, Володя, а обязанности у тебя есть какие-нибудь? Какую-нибудь работу тебе поручено выполнять?

— Работу?.. Поручают?.. Я всегда занимаюсь тем, чем захочу. Работу? Что подразумевается под словом «работа», папа?

— Ну, работа — это когда ты делаешь какое-то дело, и тебе за него платят деньги. Или делаешь дело, которое приносит пользу всей семье.

Вот мне, например, в твои годы, родители поручали за кроликами ухаживать. И я ухаживал. Траву для них рвал, кормил, клетки чистил. А кролики приносили семье нашей доход.

Володя, выслушав меня, вдруг, сказал немного возбуждённо:

— Папа, я тебе сейчас расскажу об одной обязанности, которую я сам себе поручил. Это — очень радостная обязанность. Только ты сам определи, работой она называется или нет.

— Расскажи.

— Тогда, пойдём, покажу тебе одно место.



«Гуси, Гуси!» — «Га-Га-Га»

Или — суперзнания, которые мы теряем

Мы с сыном стали удаляться от озера. Володя шёл впереди. Он как-то изменился: из рассудительного и сосредоточенного превратился в радостно-возбуждённого.

Иногда перекруживался на ходу, подпрыгивал и быстро рассказывал:

— За кроликами я не ухаживал, папа. Делал другое дело. Как же его назвать? Рожал... не подходит. Сотворял? Тоже не очень подходит. Да, вспомнил. У вас это называется высиживать яйца. Значит, я высиживал яйца.

— Как это — высиживал? Яйца высиживает курица-наседка или иная птица.

— Да, я знаю. Но мне необходимо было самому их высидеть.

— Зачем? Ты по порядку всё расскажи.

— По порядку. Хорошо, всё случилось по такому порядку. Я попросил дедушку найти мне несколько яиц диких уток и диких гусей. Дедушка сначала поворчал немножко, но, через три дня, принёс мне четыре больших гусиных яйца и пять поменьше — утиных.

Дальше — по порядку: я выкопал небольшую ямку, положил на дно оленьего навозу с травой, закрыл всё это сухой травой, сверху положил все принесённые Дедушкой яйца.

— Зачем навоз понадобился?

— Он даёт тепло. Яйцам необходимо тепло, чтобы вывелись из них птенцы. И сверху им тепло необходимо. Сверху я иногда сам ложился, закрывая ямку животом своим. Когда прохладно было или дождь шёл, поручал над ямкой лежать медведю.

— А как же медведь яйца не подавил?

— Так медведь большой, а ямка с яйцами маленькая. Он же лежал над ямкой, а яйца на дне. А я — то волчице поручал охранять яйца, то сам спал рядом, пока они не стали проклёвываться. Это — так радостно смотреть, когда проклёвываются. Только не все высиделись.

Из девяти яиц получилось два гусёнка и три утёнка. Я кормил их зёрнышками травы, протёртыми орешками и сам поил водой. Всегда, когда кормил их, приглашал разных зверей, которые живут на нашей территории.

— Зачем?

— Чтобы видели они, как я ухаживаю, поняли, что их нельзя трогать, а наоборот, нужно охранять. Спал тоже рядом с ямкой, в которой родились утята и гусята, а когда холодные ночи случались или дождь шёл, медведю рядом спать поручал. Птенцы прятались в его теплой шерсти, и им было хорошо.

Дальше, если по порядку... Вокруг ямки я натыкал колышков и сплёл плетень из веток, сверху тоже гнездо закрыл ветками. Гусята с утятами подросли и научились вылезать из своей ямки.

А я ходил вокруг их гнезда и вот так отрывисто посвистывал: «Тю-тю-тю». Они сразу вылезали и бежали за мной.

За медведем бегать пытались, но я их отучил. Медведь может уйти далеко, а они погибнуть могут.

Но ничего с ними не случилось. Подросли, перья на них появились, научились летать. Я их вверх подбрасывал, чтобы научились. Потом они стали улетать куда-то, но возвращались в своё гнездо.

Когда наступила осень и разные птицы стали собираться в стаи и готовиться лететь на юг, мои повзрослевшие утки примкнули к стае уток, а гуси — к гусиной стае, и все улетели в тёплые края.

Но я предполагал, почти уверен был: они вернутся весной. Они вернулись.