Новеллы о Шекспире   ::   Домбровский Юрий Осипович

- Куда вы меня поволокли? Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.

- Да идемте, идемте, я вон там сижу, - взволновался Четль.

Они уселись.

- Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: "Мало?" А в это время поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит: "Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!" А тот ему: "Молчи, королевский шпион! Чего ты лезешь к актерам?!" А этот: "Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион? Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?" Матрос ему: "Я вот тебе сейчас заплачу". Раз! Раз! Раз! в морду. "Мало? Еще надо?" А Виллиам встает и говорит...

- Стойте, стойте, - ошалело остановил его Бербедж. - Я ничего не понимаю. Виллиам-то при чем?

Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем, обычной закуской пьяниц.

- То есть как при чем? - удивился Четль. - Я же говорю вам: к Виллиаму привязался этот рыжий...

- Так что же вы мне сразу... - ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола, нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.

- Куда вы? - рванул его за руку Четль.

- Билл! - крикнул Бербедж во всю свою могучую, звонкую глотку, покрывая шум все растущего и восходящего скандала. - Держись, Билл, я сейчас же иду к тебе! - И, не обращая больше внимания на сразу вспотевшего и притихшего Четля, бросился в толпу, как будто нырнул в нее - головой вперед.

V

Могучий, плотный гигант с густой каштановой бородой стоял на столе, а трое человек норовили схватить его за ноги. Лицо уж у него было разбито, глаз заплыл, и кровь капала даже с бороды, но в руках был нож, и он махал им молча и свирепо. Здесь не кричали. Дрались по-деловому: тихо и сосредоточенно. Зато в другом углу, где находился второй центр драки, - там орали уже во все горло: во-первых, орал хозяин, которого притиснули к стене и не отпускали, затем закатывался толстый повар, которому мимоходом дали ногой под живот и он теперь вертелся под столом и верещал; затем с теми двумя, с которыми сцепился Виллиам, шел тоже очень крупный разговор. Виллиама хватали за ворот, а он хлестко бил по рукам и говорил: "Уйди!" Надо было бы ему пустить в ход шпагу, но обнажить ее было невозможно - негде.

- А я тебе говорю, что нет, ты пойдешь! - орал на Виллиама длинный, тонкий, светлоглазый парень с острым, лисьим лицом, покрытым со всех сторон хитрыми морщинками. - Пойдешь с нами, а там мы разберем, кто ты такой есть. Если ты действительно дворянин...

- Уйди, - свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом слове.

Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.

Глава 2

НОЧНОЙ РАЗГОВОР.

Меня влечет к тебе размолвка

прежних дней.

Страданья прошлые и прошлые

печали...

(120-й сонет,

перевод С. Маршака)

I

Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.

- Если бы не вы, - робко сказал Шекспир, - все это кончилось бы плохо для меня.

- Из-за чего же это все началось? - спросил юноша.

- Да все из-за чертовой постановки, - сердито ответил Шекспир.

- "Ричарда"? - спросил быстро юноша и даже остановился.

- Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан.