Новые центурионы   ::   Уэмбо Джозеф

Только пьет да напивается, и уж сколько времени на работу не ходит, и совсем обо мне не заботится, ни обо мне, ни о детях, гроша от него не видим, и, как только ему приспичит или заохотится, колотит меня почем зря, места живого не оставляет, а нынче и вовсе рехнулся и пнул меня ногой прямо в бок. Негодяй, по-моему, ребро сломал.

Она полезла под халат, скорчила гримасу и потрогала свои ребра.

— Живете далеко? — спросил Серж.

— На той самой улице, где Колизеум, — сказала женщина. — Как насчет того, чтобы съездить ко мне домой и вышвырнуть его оттуда взашей, оказав мне услугу?

— Он ваш законный муж? — спросил Серж.

— А толку-то, если чокнутый!

— Ну хорошо, мы отправимся вслед за вами и побеседуем с ним.

— Уж это-то никак вам не удастся, — упорствовала женщина, влезая обратно в «фольксваген». — Негодяй нынче вовсе обезумел.

— Ладно-ладно. Так мы едем следом, — сказал Рой.

— В любом случае хоть развеемся со скуки, — сказал Гус, и они двинулись за миниатюрным автомобилем. Рой уложил дробовик сзади на пол и теперь размышлял, стоит ли его, когда они пойдут в дом, спрятать впереди или же тут на полу тоже сойдет, ведь дверцы можно и запереть. Он решил оставить его как есть — на полу.

— На этой сторонке живут в основном белые? — спросил Серж у Гуса.

— Здесь всех хватает, — ответил Гус. — Живут вперемешку от самой Ла-Сьенеги и до Голливуда.

— Будь в этом городе гетто, оно бы стало всем гетто гетто. Величайшее гетто в мире, — сказал Серж. — Гетто на загляденье. Взять те же Болдуин-хиллз…

— Гнездышки хоть куда, — подтвердил Гус. — Тоже смешанная сторонка, ассорти.

— Кажется, эта баба в «фольксвагене» — лучший кандидат на арест из всех, что мы сегодня видели, — сказал Рой. — На повороте она едва не сшиблась всмятку вон с тем «фордом».

— Нагрузилась, — сказал Серж. — Знаете что, если она врежется в кого-то, мы просто прикинемся, что впервые ее видим, и смотаемся отсюда. То, что она пьяна в стельку, я вычислил тогда еще, когда она кое-как выползла из своей машины, подошла вперевалочку и дыхнула мне на кончик сигареты, так что я прикурил без спичек.

— Наверно, этот дом, — сказал Гус, осветив фонариком номер на двери, и Серж резко затормозил за замершим в четырех футах от бордюра «фольксвагеном», так и не съехавшим толком к обочине. — Три-Зет-Девяносто один, гражданский вызов, сорок один двадцать три, подъездная дорога к Колизеуму, — произнес Гус в микрофон.

— Не забудь запереть свою дверцу, — сказал Рой. — Я оставил на полу дробовик.

— Я не стану входить, — сказала женщина. — Я его боюсь. Он предупредил, что убьет меня, если наведу на него легавых.

— Ваши дети в доме? — спросил Серж.

— Нет, — выдохнула она. — Когда мы затеяли драку, они сбежали к соседям. Ой, забыла вам сказать, у нас есть револьвер, а нынче мой старикан ну прямо сбесился.

— И где же тот револьвер? — спросил Гус.

— В спальне в шкафу, — ответила женщина. — Можете забрать себе обоих.

— Мы пока что не знаем, будем ли вообще кого-то брать, — сказал Рой. — Сперва мы с ним поговорим.

Серж первым шагнул на ступеньки, и она сказала:

— Квартира двенадцать. Мы живем в двенадцатой.

Они прошли через декоративную арку и оказались в окруженном квартирами дворике. Слева от них играл мягким светом плавательный бассейн, справа на открытой веранде стояли столы для пинг-понга. Миновав арку, Рой поразился размерам здания.

— Очень мило, — сказал Гус, не скрывая своего восхищения при виде бассейна.

— Двенадцатая — это где-то здесь, — сказал Рой и зашагал к выложенной кафелем лестничной клетке, со всех сторон обвитой папоротником высотой в мужской рост.