Новый расклад в Покерхаузе   ::   Шарп Том

Та же шаркающая походка, рты раскрыты, как будто они задыхаются, нижние губы дрожат; то же раболепие, которое так оскорбляло его чувство социальной справедливости еще в молодые годы. Оскорбляет и сейчас. Сорок лет сэр Богдер маршировал под знаменем социальной справедливости, ну, не маршировал, так, по крайней мере, шествовал. И если он чего-нибудь добился в жизни (некоторые циники даже в этом сомневались), то лишь благодаря его способности сочувствовать угнетенным, которая обострилась при виде пропасти, разделявшей прислугу колледжа и юных джентльменов, что учились в Покерхаусе.

В своей политической деятельности он руководствовался самыми благими намерениями, но злые языки говорили, что со времен Асквита [3] еще ни один политик не добился столь ничтожных результатов, как сэр Богдер. Правда, он провел через Парламент ряд законопроектов, так или иначе нацеленных на помощь низкооплачиваемым слоям населения, но выиграл от этого лишь средний класс: ему были выделены субсидии, названные «пособием на развитие». За проведение кампании «Каждой семье – по ванной» он получил от избирателей прозвище «Мистер Мочалка», а от государства – дворянское звание.

Некоторое время он возглавлял Министерство технического развития, но за все его труды его поспешили спровадить с этого поста и назначить Ректором Покерхауса. По злой иронии судьбы он получил это назначение по высочайшей воле – традиция, которую он всей душой презирал. Возможно, поэтому он твердо решил на закате своей карьеры в корне изменить социальный характер и традиции старого колледжа.

Назначение сэра Богдера встретило монолитное сопротивление со стороны почти всех членов Ученого совета, что только подлило масла в огонь. Лишь Капеллан оказал новому Ректору радушный прием, да и то, видно, потому, что по глухоте своей только наполовину расслышал имя сэра Богдера. Можно сказать, что вопрос о назначении был решен без участия последнего – его убеждения в расчет не принимались. А как оплошал Ученый совет! Мог бы выбрать нового Ректора из своей среды. Ко всему прочему, покойный Ректор испустил дух, так и не назвав своего преемника, хотя давняя традиция Покерхауса давала ему такое право. Что ж, оставалось одно – пусть решает премьер-министр; но что хорошего ждать от премьера, администрация которого тоже дышит на ладан. Так вот и сплавили сэра Богдера, решив избавиться от обузы.

Назначение это в парламентских кругах, в отличие от кругов академических, встретили с облегчением. «Теперь-то у вас есть возможность показать зубы» – заметил новоиспеченному Ректору один из его коллег по кабинету. Вряд ли он намекал на превосходное качество кухни колледжа, скорее всего, – на махровый консерватизм Покерхауса. В этом отношении колледжу не было равных. Ни один другой колледж Кембриджа не мог похвастаться такой приверженностью старым традициям; по сей день человека из Покерхауса отличают особый покрой платья, прическа и неизменная мантия. «Городские провинциалы», «Университетская рухлядь» – подшучивали, бывало, другие колледжи в старые добрые времена; в этой шутке и сейчас есть доля правды. Традиции были прочны, чего не сказать о материальном положении. Из ежегодных соревнований по гребле Покерхаус почти всегда выходил победителем, зато финансовое положение колледжа оставляло желать лучшего. Почти все остальные колледжи владели солидным имуществом. Покерхаус же не мог похвастаться богатством. Пара-тройка кварталов обветшалых домов, несколько ферм в Радношире и акций, которых кот наплакал, да и те в отраслях, далеко не прибыльных. Разве это имущество? Ежегодный доход не достигает и 50 000 фунтов стерлингов.