Ты мне принадлежишь   ::   Кларк Мэри Хиггинс

Разве он не обязан предупреждать вас о пробках? Неужели вы не могли ее объехать?

— Мистер, предположим, у какого-то парня погнулся бампер. Через полминуты — пожалуйста, дорожная пробка.

«Спорить с ним бесполезно, — подумал Дон, — и это не поможет мне быстрее туда добраться. Но так досадно сидеть тут без движения и слушать вой клаксонов! Сьюзен, секретарша должна была оставить тебе сообщение. Если ты слышала, что я сказал об Оуэне, ты меня дождешься. Так почему же ты не отвечаешь?»

— Прошу тебя, Сьюзен, — прошептал он, — будь там! Живая!



109



Небольшая порция воздуха, задержавшаяся в мешке, почти закончилась. У Сьюзен закружилась голова. «Дыши короткими, неглубокими глотками, — скомандовала она себе. — Экономь кислород».

«Воздуха! Воздуха!» — кричали ее легкие.

Ей вдруг вспомнилось одно из первых дел, над которым она работала, когда была заместителем окружного прокурора. Женщина была найдена мертвой с полиэтиленовым мешком на голове. «Я первая сказала, что это не может быть самоубийством, и я оказалась права. Эта женщина обожала своих детей и не могла уйти из жизни добровольно».

Грудь у нее мучительно болела, в висках пульсировало: «Не могу дышать. Не могу дышать».

«Не вздумай терять сознание», — яростно приказала она себе.

Когда женщину с мешком на голове обнаружили, лицо у нее было розовое. «Так убивает моноокись углерода», — объяснил медэксперт.

«Я не могу дышать. Я хочу спать». Она чувствовала, как сознание ускользает, она уже готова была сдаться.

«Ди. Завтра Алекс встретится с ней. Она станет его последней жертвой... Я засыпаю, — подумала Сьюзен. — Не могу бороться со сном.... Я не хочу умирать. Не хочу, чтобы Ди умерла».

Ее разум продолжал упорно бороться за жизнь, хотя воздуха уже не было. Она была зажата под столом. Внезапным толчком она вскинула ноги, уперлась в тумбу и сумела сдвинуться всем телом на несколько дюймов. Правым боком она чувствовала мусорную корзинку.

Мусорная корзинка! В ней лежали осколки разбитой вазы!

Задыхаясь, Сьюзен перекатилась на бок, почувствовала, как корзинка опрокинулась, услыхала, как рассыпались по полу осколки стекла. Она сумела повернуть голову. Корзинка откатилась.

На нее наваливалась темнота, но она из последних сил принялась отчаянно мотать головой из стороны в сторону. Ее пронзила внезапная боль, когда острые стеклянные осколки, зажатые между полом и ее телом, врезались в полиэтилен. Все плечо стало влажным и липким от крови, но она чувствовала, что края плотного полиэтиленового мешка начинают расходиться. Продолжая судорожно глотать воздух, она заметалась взад-вперед. Кровь из ран потекла сильнее, но в мешок слабыми струйками начал проникать свежий воздух.

Там, на полу в кабинете, Дон Ричардс нашел ее полчаса спустя. Она была почти без сознания, на виске остался страшный синяк, волосы запеклись от крови, порезы на спине сильно кровоточили, руки и ноги отекли и распухли от борьбы с веревкой. Повсюду валялись осколки стекла.

Но она была жива! Жива!



110



Алекс Райт ждал на пирсе, когда «Валери» подошла к причалу Сан-Блас во вторник утром. Было восемь часов. Он отправился в аэропорт прямо из приемной Сьюзен Чандлер и покинул Нью-Йорк накануне вечером. Интересно, что предпринял Дон Ричардс после того, как позвонил и попросил дождаться его? Скорее всего, махнул рукой, решив, что она его не дождалась. Алекс выключил весь свет, когда уходил, и запер двери. Итак, примерно через час ее тело обнаружит секретарша.

Многие пассажиры «Валери» высыпали на палубу. «Быть на борту корабля, когда он входит в порт... в этом есть нечто магическое, — решил он. — В этом есть нечто символичное, потому что каждый новый порт для кого-то знаменует конец пути».

Из этого порта Ди предстояло отправиться в свой последний путь. А он будет на пути в Россию.